– Обиду таить… – начала выговаривать
мне Томила.
– Не таю! – резко ответила ей,
поставив кружку на стол. – Просто не вижу смысла.
– Но прийти нужно, – произнесла жрица,
грустно улыбнувшись. – Праздник от имени твоего рода
делается.
– Хорошо. Я приду, – выдохнула,
прикрыв глаза.
– Думала, что ты будешь рада
избавиться от проблемного вопроса связанного с замужеством сестры.
Неужели сама хотела этим женихом обзавестись?
– Нет! Что ты! Я рада за Божидару.
Вернее… что мечта Зорицы исполнится, и она, наконец, отстанет от
батюшки. Может тогда мир наступит и в нашем роду.
– Почему же ты с самого утра
печалишься?
– Стало тяжело на сердце от того, что
своей семьи я никогда не заведу.
– Я тебя понимаю… – с горечью
произнесла Томила, и замолчала. – Со временем научишься считать
семьёй весь свой род. И находить в том радость.
– А можно не весь? – умоляюще
произнесла я, молитвенно сложив ладони и скорчив жалостливую
гримасу. Это немного разрядило атмосферу, и мы обе
рассмеялись.
Вечером, на берегу реки, где было
сложено несколько кострищ собрался кажется весь городок. Девчата и
местные парни, разбавленные воями из свиты князя, стояли группками
и шептались. Все они выделялись разнообразными венками, надетыми на
голову.
Уговорам жрицы Мары не поддалась и
венок для себя плести не стала. Но удивить чем-нибудь народ
хотелось. Я же как была, так и осталась отличным лекарем. Так что
обида действительно потихоньку подтачивала внутри, хоть и не
признавалась в этом никому. Вот и приготовила для себя небольшой,
но роскошный по местному времени венец. Что-то среднее между
ободком и кокошником, но последний носили только замужние женщины.
Так что на моей ярко блондинистой голове с вплетенными в косы
лентами, этот убор смотрелся словно небольшая корона. А боковые
подвески колыхались, заменяя роскошные серьги.
Покрытый мелкими, словно живыми
искусственными цветами, небольшими речными жемчужинами из бус
покойной матери Любавы, а также цветным бисером, купленным на
базаре у заезжего торговца в Смоленске, венец притягивал взгляды.
Сестра князя долго разглядывала его, осуждающе качая головой, но
ничего не сказала. Выпячивать же себя в подобном виде я не
собиралась, так что в окружении нескольких охранников мы, не
привлекая внимания, подошли к месту праздника окольными путями.
Наша группа заняла позицию на небольшом пригорке, чтобы не мешать
людям веселиться. Да и большая часть воинов осталась
внизу.