Особенно если награда оказалась настолько приятной.
Ну что же, сегодня он найдет Лирри Милтон еще раз – точно так
же, как сделал это прошлой ночью. Затем снова ее поцелует – еще и
еще раз.
Вполне возможно, у них все зайдет намного дальше…
Из приятных мыслей его вырвал стук в дверь, после чего в спальню
вошел Эдгар, одетый в золотисто-зеленые цвета Кэнделлов, с подносом
и торжественным выражением на лице.
Невозмутимый камердинер служил еще у отца Конрада, а потом
продолжил работать и у него, давно уже став неотъемлемой частью
семьи, пережившей страшную трагедию.
Герцог Ральф Кэнделл героически погиб во время Восьмилетней
Войны, и мама с трудом перенесла это известие. Почти два года она
пребывала в полнейшем отчаянии, и братья боялись, что могут
потерять еще и ее.
Но вдовствующая герцогиня все же нашла в себе силы жить дальше,
после чего посвятила свое свободное время и неуемную энергию
благотворительности. Семейное состояние позволяло ей тратить
приличные суммы на сиротские приюты и лечебницы, которые она
возводила один за другим в память о дорогом муже.
- Ваш кофе и завтрак, милорд! – поклонившись, произнес Эдгар.
Подойдя с подносом, он позволил себе что-то похожее на эмоцию. –
Сегодня вы проснулись позднее обычного, ваша светлость!
- Уже встаю, – сообщил ему Конрад.
Отбросив одеяло, он собирался было вскочить на ноги, но застыл,
заметив на лице Эдгара что-то похожее на улыбку.
Это было довольно неожиданно и, пожалуй, насторожило его даже
больше, чем если Эдгар принес ему известие о нападении на Далмарк
эскарцев.
- Поздравляю вас, милорд! – произнес камердинер. – Что прикажете
подать на обед в честь такого праздника?
Какого еще праздника, промелькнуло в голове у Конрада.
Вряд ли Эдгар имел в виду вчерашний карнавал. Здесь, в Ковентри,
подобные народные гуляния мало кого интересуют.
Неужели он забыл о дне рождении Ричарда? Мамы? Или же, не дай
Боги, императора, его жены или же маленького засра… Вернее, занозы
в заду всех придворных, наследного принца Хайдена?
- О чем ты, Эдгар? – так и не вспомнив, поинтересовался Конрад.
– Какой еще праздник?
- Ваша помолвка, милорд! – бодро произнес камердинер. – Или же
это брачные татуировки? Простите, зрение порой стало меня
подводить.
Конрад недоуменно скосил глаза, уставившись на свою правую
руку.