- Так что забирай свой хлам и не забудь заплатить за стоянку 370
монет.
- Ага, сам плати, я пожалуй откажусь от такой чести. Так что
адью.
Антонио только улыбнулся на моё искренне возмущение, - да, я
ожидал от них пакость, но чтобы настолько. Но ты не торопись,
самолёт в любом случае стоит немалых денег, даже если на запчасти
его раздербанить. А с аэропортовскими я поговорю, заставлю вернуть
всё, что было на момент аварии. Или тогда имеем полное право подать
на них в суд.
После консультации со специалистом я решил всё-таки выплатить
370 монет долга и заплатил ещё 140 за два месяца стоянки. Но я
описал всё, что находится в ангаре и, если пропадёт хоть винтик,
взыщу втройне, как за новый.
Такое решение принял ещё и потому, что купить подобный самолёт
нелегко и в любом случае его стоимость не менее 35-40 тысяч экю. А
где я найду такие бабки? Пусть пока постоит, жаль расставаться с
мечтой.
Неким утешительным призом встала наша последняя встреча с
итальянцем. Породистое лицо с прямым крупным носом, дорогой прикид,
уложенный волос – такое ощущение, что мы сидим в элитном кафе на
улице Монте Наполеоне, что в Милане, а не в кафешке на углу, в
сотне метров от моего дома.
- Мне дали понять, что благосклонно отнесутся к твой просьбе на
выдачу разрешение на ношение пистолета или другого не
автоматического оружия. Они не хотят повторения нападения на
приличных гостей города.
- Да, а просто дать резиденство слабо? Хотя, не так уж оно мне и
нужно.
- Ну, они посчитали, что раз ты ведёшь бизнес в нашем городе и в
общем-то являешься законопослушным господином, то можно выдать
такое разрешение. Купи здесь недвижимость и мы подадим на изменение
статуса.
Нет, у меня нет свободных денег. Да и не лежит душа после всего,
что со мной случилось, пускать здесь корни. А вот разрешение в
тему. С пистолетом совсем другой коленкор.
Я ещё когда лежал в больнице, упросил разрешить мне встретиться
со своим неудачливым убийцей.
Обычная палата, только на окнах решётки, а у двери вооружённый
охранник. В палате двое, один отвернулся к стенке и спит. А второй
– мой. Зайдя в палату, я поблагодарил сопровождающего, мне дали
всего пять минут на встречу.
Совсем молодой парень, не старше двадцати лет. Худой, с мешками
под глазами. Из-под пижамы видны бинты, больной полусидит и делает
вид, что не замечает мою особу.