— Серж, но нам нужно, чтобы взвешивание происходило в
автоматическом режиме. Брак должен отбрасываться, и машина сама
будет подстраивать правильный вес, — это высокий молодой китаец,
цеховой технолог пытал меня своими хотелками. В принципе физически
мы установили весы, связанные с монитором. Но сейчас Толик парится,
создавая новый алгоритм работы. Я даже пообещал ему лично после
завершения сводить в кабак и напоить от души, только это придаёт
нашему инженеру силы, — Серёга, такие вещи пишутся по полгода, не
торопясь, с расстановкой. А я пашу как раб на плантации.
В итоге Толик создал границы для весовых настроек. Трансфер
укладывал изделие на весы, результаты взвешивания уходили на
контроллер. Если вес оставался в пределах внутренних границ, станок
работал в прежнем режиме. Если выходил за внутренние границы,
изделие считалось годным, но сервомотор менял весовые настройки.
Если вес выходил за внешние границы, изделия отбрасывались в брак.
Пять неправильных взвешиваний и машина останавливалась, дожидаясь
вмешательства оператора.
Я отлично знаю, что Толик действительно классный
инженер-электронщик и программист, китайцы уже подъезжали к нему с
предложением новой работы. Это узкоглазые бедолаги Толика не знают,
для него деньги не главное. Ему важно быть в комфортной среде, а
азиаты его только бесят своими вкрадчивыми манерами.
Наконец-то мы завершили работу, если честно, хочется домой.
Здесь не место для европейца. Еда своеобразная, хорошо, когда это
всего лишь поход в китайский ресторан. Не понравилось, ушёл. А
здесь найти обычную еду — проблема. Плюс повсюду узкоглазые,
английский знают единицы, никто не в состоянии помочь. Китаец
приторно улыбается и щурится в узкие бойницы, а я при всём своём
знании человеческой психологии понять не могу, что у него в голове.
Английский знает только портье в гостинице и несколько человек на
фабрике. Но банкет в нашу честь понравился, нас пригласили в
ресторан европейской кухни.
В этот день я решил выгулять свою помощницу и сводил её в
большой универсальный магазин. Там был неплохой отдел готовой
одежды, — Дорогая, можешь гулять на 200 евро, ни в чём себе не
отказывай. Это твоя премия за хорошую работу.
Когда я в первый раз оплатил ей приличную одежду, дабы она не
позорила меня своим партизанским видом, то её отец Душан чуть не
устроил мне скандал с мордобитием. А откуда я знал, что они родом с
небольшого села, известным своими патриархальными нравами. У них
оказывается если дважды поздоровался с девушкой — засылай сватов,
грядёт свадьба. А невинный поцелуй — это придётся держать ответ
перед всем их колхозом. Смех смехом, но кто бы раньше сказал, что в
центре развращённой Европы с её гейтолерантностью, остались
подобные заповедные уголки. Но мне это в чём-то даже импонирует.
Вот только такая помощница мне, пожалуй не нужна. Об этом я и
сказал Душану.