Дальше наступил ад, приезд родственников, организация похорон,
когда всё кончилось, я попытался напиться, не получилось. Перед
глазами стоят лица Анютки и Светланы. Мне передали их вещи, среди
них дочкина скрипка. Футляр испорчен, но сам инструмент в порядке.
Его отбросило ударом. Мне на работе дали неделю прийти в себя.
Очень странным стал очередной вызов с полицию. Моё дело передали
другому следователю. А дальше начались игры. Я с трудом
сдерживался, чтобы не стереть ударом кулака кривую усмешку на лице
этого продажного притырка. Оказывается, мои девочки переходили
дорогу в неположенном месте и сами создали аварийную ситуацию. Это
что, они своими телами угрожали двухтонной машине, разогнанной до
большой скорости? В итоге статью переквалифицировали на
административную и водителю грозит от силы штраф до 20 000 рублей и
лишение прав на полгода. Это в худшем случае.
— Володя, беда в том, что за рулём была Ольга Мирошниченко. Не
знаком с такой дамочкой? Её папахен не последний человек в партии
ЛДПР и заседает в Думе. Мне намекнули, что тебе предлагают
завершить дело полюбовно.
— Да? Это как? Денег дать? Или вернуть жизнь моим девочкам? Ещё
восемь дней назад у них было будущее, а сейчас вы мне предлагаете
забыть о них?
— Я всё понимаю, более того буду на Вашей стороне. Но
перспективы не самые лучшие. Они изъяли показания свидетелей,
заставив их изменить. Следак из своих, из прикормленных, он уже
переквалифицировал дело.
— Так и что, давайте обратимся в Следственный комитет, неужели
им всё это сойдёт с рук?
Вся это тягомотина длилась семь месяцев, куда я только не писал.
Больше того, у меня возникли проблемы на работе, пришлось
уволиться. Правда мне выплатили очень достойное пособие, но греет
это мало.
Мне удалось отловить того летёху, что первым вёл моё дело.
Парень прятал виноватые глаза, видать не всё прогнило в этой
системе, — удар был такой силы, что лобовуха вошла вглубь салона.
Если бы не сработавшие подушки безопасности, эта мадама свободно
слиняла бы, её даже не стали бы искать. А тут вона, рядышком
поймала заборчик, — его голос звучит глухо и безжизненно.
— По горячим следам взяли кровь на анализ, там столько всякой
наркоты, мама не горюй, — я распрощался с порядочным ментом и
побрёл домой.
Фарс на суде врезался мне в память, каждое слово прокурора и
защитника. А эта сука развалилась за столом в компании двух
известных адвокатов и с издёвкой посматривала на меня.