Все в дыму.
- Ира! - слышу голос соседки.
И иду на него. Спотыкаюсь об унитаз, понимаю, что я на верном пути и нахожу окно.
Держать Лизочку становится очень тяжело. Тело теряет силу.
- Ловите! - кричу из последних сил и почти вываливаюсь в окно.
Дальше помню вспышками. Небо, лицо врача, потолок скорой, светильники больницы.
Так трудно дышать.
Боль. Темнота.
Слышу голос Лизочки и ощущаю ее маленькие пальчики на моей руке:
- Тетя Ира, спасибо!
А сын? Не пришел?
Ну да, у него много дел.
Чувствую, что это конец. Ну и что. Ни о чем не жалею. Я спасла маленькую жизнь, а свою прожила. Была счастлива замужем, была мамой, была бабушкой. Пусть Лизочка живет. Надеюсь, кто-нибудь потом поможет моей внучке.
Спокойствие разливается по телу. Боль проходит. Я словно становлюсь невесомой.
И вдруг словно шмякаюсь с высоты об землю. Распахиваю глаза.
- Госпожа? - на меня смотрит девочка на вид лет пятнадцати.
В нос ударил резкий запах трав.
Кто? Я - госпожа?
Мне еще плохо, да? В больнице на таблетках начались галлюцинации? Я все-таки выжила?
Девчонка зареванная, трясется вся и смотрит на меня, как на ожившего мертвеца. В ее волосах вплетена розовая лента. И одежда на ней странная, простенькое платье словно из девятнадцатого века.
Стоп. Где я? Что это вокруг?
Я вижу спинку дивана в мягкой обивке синего цвета, на котором лежу. Надо мной на стене ажурное бра. Напротив два кресла, а между ними большое окно, в котором видно, как мимо несутся деревья.
Девушка стоит на коленях перед диваном, где я лежу.
Стук колес поставил все на места - мы едем в шикарном купе поезда, обшитого деревом и синим бархатом. На столике стоят разноцветные флаконы разного размера. На полу валяются тканевые ленты, очень похожие на бинты. В тазу плескается мутная вода.
- Я думала вы умерли-и-и, госпожа-а-а! - Девушка с плачем утыкается головой в диван. - Как хорошо-то, что очнулись. Я уже решила рядом с вами умирать. Мне же конец, ежели что.
Что происходит?