- Сама согласилась на яд, чтобы не быть сожранной. Так что? Передумала? Снова трясешься за свою жалкую шкуру? Ничтожество!
Он толкает меня на диван, и я падаю. Не больно, но неприятно.
Замираю, не зная, как поступила бы прежняя хозяйка тела. Она была паинькой или бойкой? Как бы себя не выдать.
Интересно, а полюбовно разойтись никак? Обязательно кого-то из пары заминусить?
- Разведёмся? - спрашиваю я кротко.
- Только через твой труп, - шипит Теор.
- Зачем сразу так кардинально?
- Ты не имеешь права на жизнь. Ты убила нашего ребенка!
Киара неожиданно бросается в ноги Теору:
- Госпожа не убивала! Она… Она… Она…
И смотрит на меня вопросительно, словно подталкивая к откровению. Будто они с хозяйкой тела о чем-то договорились.
Но я - не она. Что говорить не знаю, поэтому молчу.
- Что она? Говори! - требует Теор.
- Госпожа бесплодна. Она соврала вам, что ждет ребенка.
Та-а-ак, уже кое-что проясняется.
Интересно, как здесь с медициной? Сколько лет пытаются Теор и Ингрид? Знают ли, что причина бездетности может быть в мужчине?
Смотрю на лицо Теора. Нет, точно не знают. Гарантирую! Смотрит на меня как на ничтожество. Словно я перестала быть человеком, раз не могу родить.
- Ты знала об этом? - надвигается на меня.
- Н-нет… - Я вжимаюсь в спинку дивана, а сама шарю взглядом по сторонам в поисках предмета обороны.
Еще придушит прям тут! Что за темный век?
Теор замер в шаге от дивана:
- То-то я удивился, откуда у аристократа средней руки дочь с таким большим приданым. Теперь ясно. Ты бракованная.
А вот тут минуточку! Может, уважаемый, бракованный ты.
Овуляция у женщин раз в месяц. Они могли просто не попадать в даты, а тут такую драму развели.
Но в одном я согласна с Теором - наши пути расходятся. Раз теперь я в этом теле, то это мне с ним дело иметь. А таких мужчин надо стороной обходить.
Похоже, местный уклад похож на наш двухсотлетней давности. Может, и больше. Договорные браки, приданое, ценность наследника.
В браке мне тут не выжить. Но и на корм я не хочу.
- А где тут уборная? - спрашиваю я.
Сбегу.
- И не мечтай. Скоро приедем в Заболотье. Это моя земля, там никто слова не скажет.
- И ты хладнокровно скормишь меня цветку? Даже зная, что я не убивала ребенка?
Теор смотрит на меня холодно и отстраненно, словно прощается с неудачей всей жизни.
- Через пять минут Заболотье, - бросает он и выходит, громко хлопая дверью купе.