…Высокий мужчина в костюме для
верховой езды с длинными залихватскими усами, в гордом одиночестве
стоявший на вершине ожившего и кипящего вулкана, вдруг оглянулся,
его взгляд устремился на север. Чёрные глаза с белыми символами
широко раскрылись, дорогая золотая трость, инкрустированная
алмазами, деформировалась в его сжатой ладони, словно сделанная из
бумаги, а затем и вовсе обмякла, покрылась каплями, потекла,
расплавленный металл закапал на раскалённые камни…
…Южное племя праздновало победу,
вознося предков и вознаграждая их кровью и плотью поверженных в бою
врагов. Капли пота стекали по тёмным обнажённым телам, извивающимся
в неистовом танце вокруг костра, на котором крутился вертел с
насаженными останками тех, кому сегодня не повезло проиграть.
Первый кусок приготовленного мяса был с почтением протянут
предводительнице, чернокожей воительнице с красной победной
раскраской на лице, чьи глаза светились белым в темноте ночи. Она,
приняв дар, вцепилась в мясо крепкими зубами, вырвала кусок,
сплюнула его на землю и переливчато закричала, потрясая зажатой в
руке плотью. Этот клич был подхвачен всем племенем, и разнёсся по
всему берегу. Предводительница вернулась на свой грубо вытесанный
каменный трон, откладывая угощение в сторону. Вдруг что-то словно
всколыхнуло её длинные кудрявые чёрные волосы, голова качнулась,
хотя никакого ветра не было. Сощурившись, воительница задумчиво
посмотрела на горизонт, в её образе на мгновение дикости уступила
вековая степенность и размеренность, а в глазах промелькнул
отголосок удивления и какого-то лёгкого злорадства…
…— Убирайся сейчас же! Так позорно
проиграть турнир магов и явиться ко мне с просьбой о помощи и
финансировании! – фыркнул молодой мужчина, качая головой в
ярко-жёлтом тюрбане с золотой вышивкой, полы его праздничного
халата развевались при быстрой ходьбе. – Нет, дорогой, Халифат
такие ошибки не прощает, а уж я тем более. Так что изыди, пока я
тебя в окно не вышвырнул, — отмахнулся он от ползающего по полу
человека, который, причитая и стеная, всё пытался ухватить за его
сапоги или халат.
И вдруг богато одетый господин
замер, вздрогнул, резко обернулся.
— Как?!.. – выпалил он, мгновенно
тая в воздухе и заставляя оставленного на полу человека скулить от
страха…
…— Быть такого не может… — выдохнул
Сиразан, ощущая внутри странные чувства, которые не испытывал
настолько давно, что успел забыть их значение, однако это
неожиданное явление чужой силы, пусть ещё только отголоска, но уже
достаточного, чтобы отразиться в их божественном поле, да ещё и
быть зрительно видимым, напомнило о них. – Мы же столько лет никому
не позволяли…