К сожалению, из-за подобных им зачастую страдают окружающие.
Дети, ненавидящие друг друга, вырастают в злых взрослых и просто
отравляют новое поколение злобой, провоцируя их делать тоже самое.
Они пораждают новый круг порока: ненависть за ненависть, око за
око, кровь — за кровь.
Я могу говорить об этом смело, не боясь осуждения других. Я не
сижу на диване, говоря о том, какие все вокруг идиоты, раз не
понимают таких «элементарных» вещей. Я имею право об этом
рассуждать — ведь я один из тех детей, которые потеряли отца.
От этой мысли мне стало дурно. Ведь, к сожалению, я был одним из
тех, кого я привел в примере, тот, в чьих руках кровь тех, кто не
был виновен в смерти моего отца. И жаль, что я понял это крайне
поздно.
Я никогда не смогу исправить того, что моего отца убили на
миссий, по сопровождению - и это, я также понял поздно, успев
натворить дел.
Он охранял внука Дайме по пути на какую-то важную встречу, как
вдруг на них напали шиноби деревни скрытой в Камне. Отряд с сыном
Дайме выжил, а отец и еще несколько бойцов — нет.
Я никогда не смогу стереть из памяти события того времени. Они
всё ещё приносили боль и вызывали горечь обиды в глотке. Я никогда
не смогу забыть тот день, когда к нам домой, лично пришел глава
клана, а вместе с ним эта ужасная новость, ставшую трагедий нашей
семьи.
Мать с братом долго отходили от этого. Смерть отца больно
ударила по матери, сдавив её отчаянием и горем. Брат был ещё мал,
чтобы полностью осознать ужас всей ситуаций, но всё равно сильно
опечалился, узнав о том, что пахан ушел из жизни.
Но самое главное было то, что инцидент просто-напросто замяли,
дабы не провоцировать лишний раз новую войну. Тогда все набирались
сил и наращивали мощь, никто не хотел войны, кроме Цучикаге,
осмелевшего после смерти Йондайме.
Мой отец - помер просто так.
Я невольно сжал губы и прикусил щеку. Сердце кольнуло болью и
тоской, наверное, я теперь понимаю, какого было моему солнцу, когда
она узнала о смерти отца… О моей смерти. Это неприятное ощущение
неверия и отрицания, за которыми обязательно пойдет срыв плотины
чувств, что выпустит сметающую всё на своем пути волну. Будут слезы
горя, вой и мокрые подушки по ночам.
Все это я помнил, как по наяву.
После смерти отца ответственность за семью легла на мои плечи.
Мне было двенадцать, я остался с матерью и шестилетним братом и
обязательства перед ними был для меня слишком тяжелы. Тогда эта
ноша ассоциировалась у меня с тяжелой рукой главы клана… Хотя, по
правде сказать, мне даже в момент горя было сложно винить
Шикаку-сана в чем-то. Он обеспечивал нас необходимым и выдавал
опеределенную сумму на жизнь. Только вот мать была настолько
подавлена потерей, что первое время вообще не могла, что-либо
предпринимать.