А я совсем ничего не хочу говорить об этом с журналистами. То,
что я хочу им сказать, очень не понравится местной публике,
руководству, как НХЛ, так и Миннесоты, и самому Артуру. Плюс я же
не один, а с сопровождающим, который будет со мной аж до выхода на
посадку в Миннеаполис. При этом неулыбчивом мужике тоже особо не
поговоришь.
Поэтому я сделал очень занятое лицо, пробурчал “извините,
никаких комментариев, я очень спешу”, и буквально убежал от этих
акул пера.
Парочка, правда, побежала за мной и доставала меня этими
вопросами как на эскалаторах и переходах аэропорта, так и в
вагончике транспортной системы, на котором я ехал между
терминалами.
Но расспросы журналистов в Нью-Йорке оказались цветочками.
Ягодки меня ждали, когда я прилетел в Миннеаполис. На выходе из
аэропорта меня ждало сразу два десятка журналистов. И в отличие от
их коллег с восточного побережья, проигнорировать местных было
никак нельзя. Как-никак это мой город.
— Что я думаю про ситуацию с Артуром Ирбе? — переспросил я, — а
я про неё ничего не думаю. Это не моё дело. Причины, по которым
Артур принял это решение, меня тоже не касаются. Меня интересуют
только факты. А факты таковы, что Ирбе теперь мой одноклубник. И на
этом всё.
— Алекс, — один из журналистов задал следующий вопрос, — была
информация о том, что тебе из-за всей этой ситуации могут запретить
выезд из Советского Союза и даже арестовать. Это правда? — ага,
конечно. А председатель КГБ Крючков лично хотел расстрелять меня из
пулемета. И прямо за мавзолеем.
Вот очень хотелось ответить в подобном стиле, но нельзя. По
другую сторону Атлантики могут и не понять мой сарказм. Поэтому
надо отвечать по-другому, дипломатично.
— Что? Нет, конечно. Иногда вы, журналисты, меня удивляете.
Советский Союз и советские люди бесконечно далеки от того, как вы
его представляете. Понятное дело, что виноваты ваши фильмы, типа
того же красного рассвета, в которых нет ни слова правды. Никто
меня не собирался ни закрывать в стране, ни, тем более,
арестовывать. Я — хоккеист, а не шпион международного масштаба или
политик. И поэтому вы можете не пытаться вытянуть из меня какие-то
высказывания на политические темы. Моё дело играть в хоккей, в
составе клуба и в составе сборной. Именно это я и буду делать в
следующем сезоне. И постараюсь это делать не хуже, чем в прошлом. А
сейчас, если у вас есть вопросы про хоккей, то я готов на них
ответить, а если нет, то мне пора. Еще вчера я был в Москве, а она,
знаете ли, очень и очень далеко, и я банально устал и не
выспался.