— Может, снова связать его магией? — спросила Шасти.
Йорд вздрогнул.
— Хочешь в город бежать? — спросил я напрямую.
— Да надо бы, — признался он. — Вроде и должен доложить Наяду,
какой бардак тут творится. А вроде и... — он помялся и выдохнул: —
Не хочу.
О, как.
— А с чего это вдруг?
— Что-то не так со мной, — хмурясь признался воин. — То вроде бы
говорю с тобой — и зла на тебя нет. А то — захлестнёт вдруг злость.
Убить тебя хочу. Сам не пойму, что со мной творится.
— О, — сказала Шасти. — Так печать-то мы расшатали, выходит!
Забавно. Это ведь зеркало твоё, Кай, так подействовало. Надо
подумать, отчего так, а? Может, и правда получится снять печать
самого Шудура!
Она покрутила в руках верёвку-змею.
— Ну, иди сюда, Йорд, вязать тебя будем!
— А как-то иначе нельзя? — спросил наставник, косясь на
верёвку.
Я, вспомнив навыки из прошлой жизни, решил, что можно. И связал
его обычной верёвкой. Но так — что хрен он развяжется. Разве что —
пособит кто.
Только руки пришлось вязать вместе с ногами. Но так даже лучше —
теперь точно не вовремя из юрты не выглянет.
Я посмотрел на Байсура: вот этот и пособит. Он же — больной на
голову!
— А ты — марш на улицу!
— З-зачем? — выдавил он, прижимая к себе одеяло. «Из одежды» на
нём только оно и было.
— Готовиться будешь, — пояснил я, оглядев парня с головы до ног.
— Драться завтра будем. Утром. Смотри — последнее тебе
испытание!
Байсур испуганно закрутил головой, пытаясь найти у мальчишек
поддержку. Но Багай только хмыкнул:
— Пусть дерётся, если кости срослись. Такой позор только кровью
смывают!
— Но я же... — начал Байсур и заткнулся.
Всем и так было понятно, что он мне — не противник. Что это не
поединок — а именно позор смыть. Захочу — убью, не захочу...
Байсур забегал глазами, но кивнул.
Он был самым старшим из моих парней и, наверное, физически —
самым сильным. Но духовно вышло — что как раз самым слабым.
В нём было слишком сильнó желание добиться чего-нибудь для себя,
ухватить удачу за хвост, сыграть с судьбой в «Царя горы».
Интересно, это потому, что он глуповат? Или есть ещё какая-то,
непонятная мне причина? Ну, не отсутствие же в этом мире
интернета?
Я думал, что не диванным воинам как раз понятней, что играть с
судьбой — всё равно, что играть с совестью.
Судьба — злая тётка, выдающая совести кредит под грабительские
проценты. И медали, не заслуженные кровью, и желание за счёт
другого забить себе местечко повыше — отзовутся после душевной
болью и потерей чего-то такого, чему и названия пока не
придумали.