Бандиты. Обрученные пламенем - страница 3

Ульяна Лаврова— Привет, красотка, — от хладного кровного голоса Дока вздрогнула, и вся покрылась мурашками. – Скучала по мне?Сидела молча, смотря в одну сторону. Не реагируя на все попытки так называемого доктора, разговорить меня.Вот уже почти месяц я нахожусь буквально в заключении. В закрытом режимном учреждении под названием «Золотой Пик».Проще говоря, в самой засекреченной тюрьме на планете.О том, что это за место, и что меня тут ожидает, просветили через несколько дней, после того, как я очнулась. Точнее, через неделю, после моего пребывания здесь. Все это время меня продержали тут погрузив в искусственную кому. Дали возможность исцелиться телу. А душа? Кому тут есть дело до моей истерзанной окровавленной души?Чистилище.Даже не так, настоящий ад, где надежда и любые другие светлые эмоции давно истлели, сгорели, превратившись в пепел.И если первые три дня, после пробуждения, я лишь вскакивала с кровати, да кричала, то после, лежала тихо. Молча. Лишь бы не привлекать к себе излишнее внимание огромных амбалоподобных охранников. С мерзкими ухмылками на лицах. – Давай, кукла, покричи, – до сих пор помнила полные похоти голоса уродов, их насмешки. – Дай нам повод! – Док у нас молодец, снова зашьет, будешь как новенькая. Победитель боя даже не заметит, что ты шитая целка.– Да он и так не заметит, – продолжал изголятся охранник, пугая меня еще больше. – После лошадиной дозы стимулятора, которыми их пичкают перед боем, ничего не заметит. Просто порвет тебя, кукла. Но ты не переживай, Док у нас на все руки мастер, быстренько зашьет, будет опять девственницей… — Заржали охранники, даже ничего не видя, ощущала на себе их сальные полные похоти взгляды.Грохот решётки, звук закрывающегося замка, удаляющиеся тяжёлые шаги. И я снова осталась в одиночестве. В кромешной тьме, одна на всем белом свете. Без друзей. Без надежды. Без веры в лучшее будущее.Лежала застывшим изваянием на кровати, даже не замечая, как по щекам катятся слезы. Одинокая, беззащитная, но ещё не сломленная.Даже после всего, что сотворили со мной отчим, и его ублюдочные дружки, я держалась. Старалась не вспоминать тот кошмар, засунула все воспоминания в самый дальний уголок подсознания, выстроив вокруг них высокую защитную стену.Даже после того, как доктор сообщил, что я ослепла, и потеряла голос, жажда жизни никуда не делась. Только теперь, она смешалась с безумной жаждой мести. И стремлением спасти свою сестренку. Надежда, выбраться из этой преисподней лишь крепла с каждым днем, с каждым моим вздохом. Даже на откровения доброго доктора не обращала внимания. Этот «добрейшей души мужик», просветил, что будет. Если буду кричать и брыкаться, стучать, да вообще шуметь, то более близко познакомлюсь с местными «веселыми охранниками». Которые обожают пошалить. А зашить меня второй и третий, и сколько еще раз, не проблема.Подтверждая слова охраны. – Добрый день, Ульяна. Охрана говорит, ты всё так же молчишь, почти не встаешь с кровати. – А вот и он, стоило вспомнить об ублюдке. – И почти ничего не ешь… – В его голосе послышалось недовольство. — Это никуда не годится. Сдохнуть тебе здесь не позволят, смерть в этом месте ещё заслужить нужно. Вставай. Послушно села на постели, скривилась, от мнимого добродушия доктора и его участия, хотелось расцарапать ему морду. Но я лишь крепче вцепились пальцами в тонкий серый матрац. – Открой глаза, проверим зрение. Подчинилась, прислушиваясь настороженно к звукам. И все же вздрогнула, когда Док со скрежетом металла по бетону, поставил передо мной стул. Смотрела вперёд пустым мертвым взглядом, барахтаясь во тьме. Какое странное сочетание. Одновременно жить, и умереть душой. – Что-то видишь? – Док раскрыл двумя пальцами веки на моем глазу. Во тьме мелькнул луч света, и пропал.Казалось, невинное прикосновение, а меня затрясло от ужаса, от желания закричать во все горло от близости мужчины. От его мерзкого запаха, от которого тошнота подкатывала, застревая комом в горле. – Видишь свет? – продолжал допытываться Док. Наконец, убрал от меня свои руки, и я вздохнула с облегчением. – Пальцы видишь? Сколько пальцев я показываю? Движение тени? Хоть что-то видишь? Я лишь покачала головой. Ничего не видела, и не хотела видеть. Ничего не хотела, только месть все еще поддерживала во мне жизнь. Даже на слепоту было плевать. Так что, не стала сообщать Доку, что вижу свет.– Хуево. – Док встал, отодвинул стул, чем-то гремят и шелестя. – Легла на кровать, задери рубашку, раздвинь ноги. Я осмотрю швы… При одной мысли, что эта мерзкая тварь дотронется до моего тела, проникнет пальцами туда, истерика накатила с новой силой. Я затряслась, отчаянно качая головой, сдалась в комочек, и отползла назад. Уперлась спиной в холодную каменную стену. Задыхаясь, и хрипя от накатившей истерики. Из моего рта вырывались немые крики. По щекам катились слезы. – Успокоилась! – Док взял меня за плечи, и как следует встряхнул. – Иначе, я позову охрану. Они быстро усмирят твою истерику. – Резко и холодно отчитывал Док. – Легла, задрала рубашку, и раздвинула ноги. Поверь, будешь сопротивляться, сделаешь себе хуже. Тут умеют ломать всех. Сломают и тебя. «Уже сломали!»Упала на кровать, одеревеневшими пальцами задрала длинную платье рубашку из грубой ткани. Отвернулась, и зажмурилась, дрожа от ужаса и отвращения. По щекам снова покатились слезы. – Прекращай реветь, от простого гинекологического осмотра ещё никто не умер. – Бормотал Док, я с омерзением ощущала его холодные пальцы прямо там. Застыла бревном, постаралась отрешится, лишь бы не ощущать отвратительных интимных прикосновений. – Пиздец, что ты за телка, – бормотал раздраженно Док, ощупывая пальцами меня между ног. – Сухая, как пустыня. Бревно замороженное. Херовый из тебя выйдет приз. Порвут опять, а мне снова зашивать. Все можешь закрываться. Экзекуция наконец закончилась. Я вздохнула с облегчением. И закрылась длинной рубашкой, была б возможность, запуталась бы хоть в паранжу по самую голову. Железная дверь скрипнула, послышались тяжелые мужские шаги. Незнакомец остановился подальше от меня, Док не позволил подойти ближе.– Не подходи к ней, а то мне придется опять обколоть ее успокоительными. А это хреново. Она и так выглядит как овощ. На такой приз не позарится ни один боец.— Она здорова? – Еще более мерзкий ледяной голос, показавшийся мне замогильным, задал вопрос.— Она здорова, ну относительно, — ответил Док. – Киску я зашил, швы рассосались, она снова девственница. От ужаса снова заколотило, сердце едва не выпрыгивало из груди. – Зрение и голос, с этим проблема. Разговорить её не получится, — продолжал отчитываться Док, раздраженно гремя какими-то железками.– Писать то она умеет, – в моей тьме снова раздался жесткий мужской голос. – Если выживет, после недели, проведённой с победителями, делай с ней что хочешь, Док. Хоть на куски режь, но информацию добудь.– Адель, готовь куклу к бою. – Отдал приказ незнакомец какой-то тетке. И обратился уже ко мне. – Сегодня, твой звёздный час, девка. У тебя есть неделя, подумай, вспоминай куда дела флэшку, где спрятала девчонку. Напишешь, выживешь. На карту поставлены слишком большие бабки. Так что, эту информацию с тебя вытрясут, по-плохому, или по-хорошему, решать тебе.Обратился к Доку.– Вколи ей двойную дозу препарата. Сегодня будет необычное шоу.