Шум вокруг усиливался. Раздавались
крики, вопли. Что-то скрипело. Дрезина вздрогнула, дёрнулась, а
затем медленно пришла в движение. Осторожно выглянув из-под края
полотна, я увидел, как она медленно проходила через массивные
ворота реакторного зала. Почти вся охрана спешно грузилась в другой
транспорт, стоящий на запасном отрезке пути. Царила суматоха,
паника. До нас вообще никому не было дела. Если Шульгин или кто-то
из его команды и успел предупредить охрану о нашем появлении, то в
данный момент о нас попросту забыли. Если же нет, то никто и не в
курсе. Кстати, о самом главном инженере. Он и двое его подчинённых,
со снятыми шлемами, вручную, спешно закрывали ворота. Сам Шульгин
что-то крутил у большого механического аппарата, стоящего у самых
ворот, который, похоже, должен был как-то запечатать аварийный
реакторный зал.
Внутри снова что-то негромко
взорвалось – реакторы, по-видимому, ещё были целы. Дрезина
потихоньку начала набирать ход, но затем резко затормозила. Часть
ящиков и контейнеров слетело с грузовой платформы, при этом, едва
не раздавив Дмитрия. От неожиданности я едва не упал на рельсы, но
кое-как удержался, при этом успел увидеть причину резкой остановки.
Наша дрезина почему-то пропускала вперёд себя транспорт с охраной.
Наверное, обезумевший машинист не пожелал пропускать тяжёлую
грузовую дрезину, поэтому резко дал газу и перегородил нам дорогу.
Пропустив её, мы снова тронулись. Через несколько секунд я увидел
бегущих за транспортом инженеров. Не успев забраться на транспорт,
они полезли на нашу платформу. С большим трудом забраться удалось
только Шульгину, остальные ещё пытались догнать нас, но тщетно. Их
просьбы перешли на гневные вопли, затем сменились угрозами... В
конце концов они пропали из виду.
В самом туннеле аварийных ламп уже не
было – его поглощала тьма. Единственный фонарь, установленный на
дрезине светил только вперёд. Через полминуты позади раздался
глухой взрыв, в результате чего стены, свод туннеля и путевое
полотно содрогнулись. Почти сразу раздался и второй взрыв. Часть
свода обрушилась, а по стенам поползли трещины. В то же мгновение
по туннелю прокатилась ударная волна, вкупе с плотным воздушным
потоком, горячим паром и пылью. Брезентовое полотно подбросило в
воздух, после чего оно зацепилось за торчащие из стен штыри, да там
и осталось.