– Караси откуда?– спросила Машка, сдирая вилкой с жирного карася хрустящую кожицу.
– Петька утром принес. Я ему за них полкило конфеток отсыпала.
Услыхав про Петьку, Маринка вспомнила про чертей. Отхлебнув из кружки теплого молока, она поинтересовалась:
– Тётя, а ты чертей тех сама видала?
– Каких чертей?
– С Верхней Кабановки.
Машка вздохнула.
– Она уж достала всех этими чертями! Просто достала!
– Я никого не достала, – возразила Маринка, – мне говорят, что там – черти, я про них спрашиваю!
За окнами полыхнула молния.
– Может– видела, может нет,– ответила тётя Ира, – чёрт ведь умеет прикинуться кем угодно– хоть человеком, хоть зверем.
– А женщиной?
– Ну, не знаю. А почему ты спрашиваешь?
– Да так. Я давно хотела спросить, что это за дом, но всё забывала как-то.
Выключив электрический самовар и взяв из буфета чайные принадлежности, тётя Ира стала разливать чай. По ее лицу было видно, что разговор ей не нравится, но решив, вероятно, не вынуждать племянницу лезть с расспросами к другим людям, она сказала:
– Раньше в том доме жила старуха. Звали ее Безносиха.
– Почему?– перебила Машка, – у нее носа не было?
– Да, практически не было. Уж не знаю, с рождения или из-за болезни. Она была очень злая и нелюдимая. Как-то раз заявила своему сыну с его женой, приехавшим к ней погостить из города: « Лучше дом свой оставлю чертям собачьим, чем вам!» Вскоре после этого умерла. Схоронили, поминки справили кое-как. Сын с женой уехали. Через сорок дней они возвратились– дом посмотреть, решить, что с ним делать, и– не смогли войти.
– Как так?– разом выдохнули Маринка с Машкой.
– Вот так. Дверь открыта, войти – нельзя. Как будто стена прозрачная выросла. И все поняли, что в том доме уже поселились те, кому Безносиха его завещала – черти. С этого дня никто уже не пытался в него проникнуть.
Стали пить чай.
– А они как-нибудь себя проявляют?– полюбопытствовала Маринка.
– Если б они как-нибудь себя проявляли, никто б рядом не жил. Но есть такой слух, что к ним порой ходит женщина в голубом, и ближайшей ночью после того, как она приходит, кто-нибудь умирает – либо в одной Кабановке, либо в другой, либо в Кабаново, либо где-то ещё поблизости.
– Что же это за тётка?– спросила Машка – язык Маринки, ясное дело, одеревенел.
– Да смерть это, смерть, – ответила тетя Ира, взволнованно поглядев на иконы, чего за нею никогда раньше не наблюдалось – иконы принадлежали ее недавно умершей матери, а сама она сильно набожной не была, – смерть ходит советоваться с чертями, кого из здешних пора забрать.