Уже через пару минут я вышла из отдела кадров
с улыбкой победителя. Работать начинаю с послезавтрашнего дня. Так
решили, чтобы зарплату с новой декады начать
выплачивать.
Да
я, в принципе, и не против, лишний день свободы мне не помешает.
Ричард ещё в больнице, Анжелику оставлю одну, пусть к
самостоятельности привыкает, а сама съезжу к деду Василию на село,
гостинцев же накупила. Та же скумбрия испортится ведь. Да и помочь
туда-сюда, всё надобно.
По
дороге домой, я заскочила в общагу – нужно забрать Любашины и
Семёна вещи и вернуть потом ключи Алексею Петровичу.
И,
конечно же, я практически нос-к-носу, столкнулась с
Григорием.
–
Уходишь? – буркнул он с непонятным выражением лица, – работать у
нас не будешь?
–
Работать к вам я устроилась, – развела руками я, – сегодня только
оформили меня. А вот жить здесь больше не буду.
–
А как же? – удивился Григорий. – Где будешь?
–
Муж после развода мне квартиру оставил, – пояснила я.
–
О! Да ты, выходит, богатая теперь невеста, – хохотнул Григорий и
лихо подкрутил ус.
–
Кроме квартиры он оставил ещё двоих детей, – насмешливо уточнила я,
– точнее даже троих, но третьего ещё надо привезти. Так что да, я
богатая невеста.
–
Нам нет преград ни в море, ни на суше, нам не страшны, ни льды,
ни облака… – дурашливо пропел известные строчки известной
песни Григорий и, сделавшись серьёзным, спросил. – В квартире,
небось, всё разваливается?
–
Что разваливается?
–
Ремонт, говорю, когда делался?
Я
зависла. И вот что отвечать?
Приняв моё молчание за смущение, или я не
знаю, что он там себе надумал, но тем не менее, что-то надумав,
Григорий сообщил, – завтра приду ремонт тебе делать.
–
Завтра я не могу, – торопливо спрыгнула я, – я в деревню еду.
Огород садить надо. Отец старый уже.
–
Огород – это хорошо, – одобрил Григорий, – тогда сади огород, а
послезавтра я приду.
–
Мне не надо ремонт, – отмахнулась я. – Пока нормально и так. Да и
денег нету лишних. А обои, если надо, я и сама с Анжеликой
поклею.
–
А если что посерьёзнее там у тебя? – покачал головой Григорий, – я
сперва гляну, потом и решим.
–
Угу, – сердито проворчала я, но Григорий уже не слушал,
ушел.
Терпеть не могу навязчивых!
Я
вышла из общаги на улицу и вдохнула свежий, напоенный ароматами
первых цветов воздух. Весна была в разгаре. Солнышко тепло
пригревало, всё вокруг распускалось и благоухало новыми надеждами и
предвкушением какого-то чуда. Или даже сказки. Я усмехнулась –
девяносто второй год и сказка, эти два понятия явно не вязались.
Но, тем не менее, в данный момент у меня на сердце были новые
надежды и вера лишь только во всё хорошее. Почему-то я и не
сомневалась, что всё теперь должно быть прекрасно.