— И пора и надо. — все еще оставаясь на месте говорил
Ростик. — А можно я завтра еще приду?
— Приходи. — Улыбнулась я в ответ.
— Я еще цветов принесу, только теперь попрошу мамины
розы. — Обрадовался Ростик. И побежал по дорожке к своему дому, а в
голове звучал его голос:
«А можно не только роз набрать, но и колбасы принести,
Кэтти такая хорошая!».
Странные голоса в голове меня пугали. Появилась мысль,
что я начинаю заболевать шизофренией. Я остановилась, пораженная
этим открытием, но заняться самоанализом и самокопанием не успела,
так как отец, увидев нас с Ростиком, решил поговорить. Пригласив
меня на скамейку в саду он начал разговор:
— Тебе вчера понравилась ярмарка? Я слышал, что ты
помогала Абби торговать колбасой.
Я была рада тому, что он коснулся этой темы. Мои вопросы
на которые я надеялась получить хоть какой-то ответ, не давали
покоя.
— Это веселей, чем просто сидеть дома. Поэтому я очень
довольна прогулкой. Ты, наверное, хочешь поговорить о том, что там
произошло? Скажи, может я нарушила какие-то правила?
Мне хотелось, чтобы Кряжек обозначил границы. Я должна
знать точно что можно, а что нет. Вчера случилось что-то такое,
из-за чего мог пострадать ребенок.
— Ты ничего не нарушила. Лима была в опасности и могла
попасть под гнев богини. Будь осторожней, Кэтти, Цевод очень зол на
тебя.
— Понятно. А гнев богини … — зацепившись за новую
информацию, которая открылась, попыталась узнать я, но Кряжек не
дав мне договорить перебил:
— Не спрашивай, пожалуйста.
Он отвернулся в другую сторону и мы оба замолчали. Как
же это мучительно! То не спрашивай, это опасный вопрос. А как
узнать, что мне делать, чтобы не принести вред этим
людям?
— Если что, воздержись от общения с девочкой. Цевод
вчера попросил, чтобы ты не подходила к его дочери. Вернее не
попросил, а потребовал и взял с меня обещание, что я прослежу за
этим.
Внутри заскреблось неприятное чувство, от которого
сердце заныло, как заключенное в клетку. Я одна и никому не нужна.
Зачем я здесь? От этого я вспылила:
— Может, мне вообще нельзя разговаривать с людьми, чтобы
не навлечь на них гнев богини? — язвительно заметила
я.
Это конечно было абсурдно. Как можно жить и ни с кем не
разговаривать?
— Ни в коем случае! – сказал Кряжек, не заметив мой
настрой. – Ходи, общайся, говори, а лучше всего иди почитай то, что
дал тебе Баальтазар.