— Сейчас посмотрю, — кивнул он.
Николай стал быстро листать свой талмуд, хмурился,
перебирал страницы, что-то нашел. После этого стал читать громко и
нараспев какие-то псалмы. Самое интересное стало происходить потом.
От его слов потянулись тонкие прозрачные золотые нити от икон, от
стен, от свечей, сверху. Из них стали сплетаться золотистые коконы
вокруг каждого стоящего на службе прихожанина.
У людей лица посветлели, разгладились, появились
улыбки. Они стали тихонько шевелить губами, повторяя слова из
псалмов. На душе так стало светло и тихо и умиротворенно, вот что
значит правильный порыв и верно подобранный псалтырь. Находилась
рядом с людьми и радовалась, что так всё хорошо.
Спокойно отстояла службу, поставила свечки. Силы
появились, можно дальше спокойно жить. Народ подходил к батюшке и
благодарил за такую благость. Не стала его беспокоить, ему и без
меня есть с кем поговорить.
Решила после церкви прогуляться пешком по поселку,
похрустеть снежком. Идешь по дорожке, а под ногами скрип-скрип,
скрип-скрип. Морозец за щеки щиплет, воздух ледяной нос и горло
обжигает. Засунешь поглубже лицо в шарф и поскрипишь быстрей к
дому.
Пробежала мимо дома бабки Нины. Никто так в нем и не
поселился, так и стоит закрытый. Соседка её меня выловила, я уже и
забыла, что она ко мне приходила порчу на других соседей
наводить.
— Стой, Агнета, — кричит мне
вслед.
А я ходу прибавила и делаю вид, что её не слышу и не
вижу. Так она припустилась за мной и догнала, вот что деревенский
воздух с людьми делает. Развернула меня к себе
лицом.
— Я кричу, кричу, а ты не слышишь, — возмутилась
она.
— Так я же в шапке, — спокойно ответила
я.
— Ну да, — кивнула тетка, — я про порчу тебя хотела
спросить.
— Что? — поинтересовалась я.
— А можно ее как-то отменить?
— Вы на кого-то порчу навели или на вас? — спросила
я.
— Ну, я в прошлый раз к тебе приходила. Ты мне
сказала, чтобы всё нормально легло, надо молиться, поститься и
свечки ставить.
— Ага, — кивнула я.
— Ну так вот, я передумала на нее порчу наводить,
дорого что-то получается и долго. Я ей просто через забор собачьих
котяхов накидала, и мне легче стало. Лицо у женщины было таким
довольным и радостным.
— Здорово, — вырвалось у меня со
смехом.
— Ага, вот я и думаю, зачем я на нее вечно всякую
фигню наводила, можно же проще было поступать: на калитку плюнуть,
коровьи лепешки подбросить под порог, белье украсть, ну и прочее по
мелочи. Мне легче сразу становится, и ничего это не
стоит.