Обида, несмотря на все предпосылки, всё-таки не взяла надо мной верх. Как ни покажется странным, но я не был раздосадован отказом незнакомки. Задумчиво смотря вдаль сквозь лобовое стекло, невольно размышлял об этом произошедшем, довольно странном случае. Долго перебирая в голове наш короткий диалог, составляя его заново из обрывков фраз, я старательно пытался понять девушку, которая точно – я в этом уже абсолютно уверен – узнала меня, но по каким-то неведомым мне причинам не захотела продолжить знакомство. Странно, а ведь в прошлый раз она явно сочувствовала мне. Её необычное поведение, выражавшееся то ли в полнейшем безразличии, то ли в отчуждённости, то ли в обыкновенной наигранной незаинтересованности во мне, как в мужчине, заставляло не раз вернуться к нашему безмолвному ужину в ресторане. Она не лезла в душу, как это делали многие женщины, пытающиеся произвести положительное впечатление, но при этом мастерски сумела глубоко проникнуть в мои мысли. Её образ, отпечатанный в подкорке, собрал всё, чтобы заявить: в её тихом мягком голосе, там, на кладбище, не слышалось высоких горьких нот – она говорила низковатым тоном, как если бы хотела наверняка быть услышанной любимым человеком. Этим она напомнила мне Алинку, говорящую о чём угодно, но в то же время ласкающую мой слух таким же тёплым и приятным журчанием.
Подъехав к обширной территории дома, я, не заглушая машину, предусмотрительно остановился, немного подождал, когда откроются въездные железные ворота. Спустя некоторое время кованые ставни плавно разошлись в стороны, и передо мной открылась площадка, вымощенная тротуарной брусчаткой.
Я печально посмотрел на дом. В нём должно было поселиться счастье… По совету выбрал интересный проект, несмотря на то, что сам создатель маленького шедевра оказался по своему возрасту ещё довольно молодым архитектором. Алина так радовалась строительству нашего семейного гнёздышка, что вместе со мной моталась на участок почти каждый день, лишь бы увидеть, как растёт дом, который планомерно превращался из сваленной груды жёлтых кирпичей в пусть и не очень большую, но красивую усадьбу. Усадьбу с мезонином, словно игрушечными, водосточными трубами, кованым навесом над аккуратным крыльцом и симпатичным молоточком в виде головы льва вместо привычного электрического дверного звонка.