— А я-то думаю, кого она мне напоминает? Да ведь это вылитая Оля! — закричал Иван Феликсович, размахивая руками. Его враньё вызвало у Ольги очередной приступ смеха, и Григорий ее поддержал.
Сергей, обиженный столь бесцеремонным вторжением в повествование, запыхтел, чем напомнил о себе.
— Это по срочному делу, — заметив напряжение рассказчика, пояснила Ольга. — Сережа, извини. Мы внимательно тебя слушаем.
«Вот же хлыщ! Себя только и любит!» — усмехнулся про себя Иван Феликсович, глядя на застывшую на стуле долговязую фигуру Сергея в оливкового цвета толстом свитере с высоким горлом и светло-голубых джинсах. Друзья называли его «беременным глистом» за характерный живот и высокий рост в метр девяносто два сантиметра. В худое всегда небритое лицо были ввинчены карие глаза навыкате.
Тот продолжал хмуриться, но поймав ободряющие улыбки обеих женщин, сделал над собой усилие и продолжил:
— Было шестое декабря, и в этот день исполнилось пять лет компании, которой принадлежал и торговый центр. Отмечали с размахом, и не где-нибудь, а в самом большом казино города, на Владимирском. Вино текло рекой, столы трещали под редкими закусками, женщины порхали в волшебных вечерних нарядах, мужчины щеголяли друг перед другом дорогими костюмами.
Конечно, не обошлось и без игры. Причем, для нас работали только столы для карточных игр и несколько рулеток. Все автоматы были отключены: администрация казино боялась пьяного варварства, а было нас почти сто человек. Играли на свои, но больше на пробу, смеха ради и хорошего настроения. Я тоже сделал несколько ставок в рулетку, проиграл и успокоился. Какое-то время бродил по залу, выпивал и болтал со знакомыми и не очень. Словно крюки цеплялись за меня чьи-то руки с выражением необъяснимой дружбы и также неожиданно пропадали в характерном для казино сигаретном смраде, которым пропитано всё: стены, сукно столов, ковры. Вечерние друзья на подобных мероприятиях утром сгорают дотла как вампиры.
Шатанье мое кончилось подле одной из компаний человек в семь-восемь. Есть уже не хотелось, поэтому, в основном, пили и, разгоряченные, наперебой несли какую-то ересь. Игорный зал представлял собой гудящий на все лады раздраженный пчелиный улей во время угрозы или непогоды. Но, как это бывает, даже под самым жестоким ливнем всегда образуется островок в виде тихого и сухого места. Вот и я почувствовал среди всеобщего веселья какое-то странное беспокойство, словно где-то случилось отклонение от заданного курса, и один из самолетов отчаянно летит наперекор приказу, бросив своих товарищей по эскадрилье. Источник моего приступа тревожности обнаружился за одним из игорных столов для игры в блэкджек. Как вы уже догадались, там играл Золотухин.