В этот момент профессор со своими всклокоченными волосами
походил на черта, который мучает правоверных. Профессор открыл
глаза, непонимающе глянул на Генашио, затем на машину и вдруг
поднялся и ринулся к столу у окна. Генашио ничего не успел сделать,
как профессор уже что-то бормотал и писал со страшной скоростью в
толстой тетради. Напрасно Генашио пытался остановить его, ничего не
получалось.
Профессор закатывал глаза, оборачивался на машину, чесал лоб и
снова писал. Генашио наблюдал за Михалычем, и медленно
успокаивался. Кровь остановилась, и только черная полоса золы
вперемешку с кровью показывала, что у профессора была травма
головы. Царапина на руке уже не кровоточила. Генашио успел мазнуть
ее золой.
Так продолжалось минут двадцать. Стрелка на старых часах
передвинулась на четыре тридцать. И вот тогда профессор
остановился. Он победно посмотрел на Генашио и широко
заулыбался.
- Вот так, дорогой Генашио! Вот этого и не хватало! Сейчас мне
понятно, почему машина не работала. В моей теории было сразу две
ошибки. И какие! Основополагающие. Я сейчас вывел совсем другое
уравнение и как следствие этого уравнения, все сошлось. Сейчас
только опыты, и еще раз опыты, - профессор откровенно радовался
своим результатам.
Генашио заставил его умыться, и они снова пошли на веранду. Там
профессор достал из-за шкафчика бутылку с красным напитком, налил
Генашио и себе.
- Это же надо отметить. А как же! Такое событие! Твое здоровье,
- сказал профессор и выпил налитое.
Генашио тоже выпил и стал слушать профессора. Тот как обычно
разошелся. Он говорил о мировой политике, которая изменится из-за
его открытия. Но не этого, об этом он никому ничего не расскажет.
От другого. А к этому человечество не готово. Совсем не готово.
Генашио слушал болтовню профессора, которая ему изрядно надоела,
и он решил пойти домой. Профессор подметил это и начал уговаривать
Генашио вместе провести опыт. А потом если получится, то и
попробовать слетать в прошлое. Ему очень нужно попасть туда.
Профессор видел, что Генашио не расположен к помощи, поэтому
заговорил о деньгах. Он сказал, - Генашио, дорогой мой! Мы слетаем
туда и вернемся, и потом мы будем купаться в деньгах! И никакого
криминала не будет. Наоборот. Мы сделаем все официально, и нам
сразу заплатят деньги. Большие деньги. А потом ты можешь делать с
ними что захочешь. Хочешь, женишься на Вере, она достойная женщина.
Хочешь коттедж, дом себе купишь или здесь или где-нибудь на юге.
Положишь в банк и все… ни тебе, ни ей не придется больше работать.
Будете, как сыр в масле кататься. И все это вполне законно.