Санитар привел его не в свою палату, а в общую. Завел, показал
на свободную кровать и сказал, - вот твое место. Занимай.
Профессор сел на кровать, на серое жесткое солдатское одеяло с
полосами и задумался. Что дальше? Как выбраться отсюда? Он начал
понимать, что скоро его начнут пичкать лекарствами, и разум его
начнет превращаться в месиво знаний и информации, и что его
логическое мышление безвозвратно исчезнет.
Он лег на кровать и отвернулся к стене. Он задремал и сквозь
дрему услышал, как привели людей с работы. Они заходили и садились
на свои кровати. Кто-то что-то рассказывал, один начал петь, потом
профессор узнал, что «певец» таким образом развивал свой оперный
талант.
Профессор решил лежать до ужина, но ничего не получилось. Вошел
санитар, и поднял его и еще пригрозил, что еще раз увидит такое, то
профессор будет наказан. Профессор подчинился и сел на кровати.
Лицо его было почти мученическим, в последние дни мысли о том, что
он может не выбраться отсюда, доконали его.
- Михалыч, это ты? - раздался голос.
Профессор повернулся на голос и еле узнал Генашио. Они бросились
друг к другу и пожали друг другу руки, а потом и обнялись. Так
встречаются родственники после долгих лет разлуки.
Профессор начал расспрашивать Генашио, как он сюда попал.
Генашио кое-как объяснил. Потом и профессор рассказал про свои
приключения.
Генашио говорил о своем товарище Толике и говорил, что возможно
это тот, которого они ищут. Затем познакомил профессора с Толиком.
Тот сначала не доверял профессору, но когда Генашио поручился за
него, то и Толик по-другому стал смотреть на профессора. Генашио
рассказал про опыты Толика, и перед профессором встала дилемма, кто
же из двух молодых людей тот самый парень изобретатель.
На первый взгляд Саша очень подходил на роль изобретателя, но и
по рассказу Генашио, Толик тоже мог быть тем молодым человеком, про
которого напечатали в прессе.
Однако профессор сейчас не мог встретиться с Сашей. Того же не
водят на работу. А попасть к нему в комнату не получится. И тем
более они расстались не очень хорошо.
Эх, организовать бы застолье, вот тогда бы выпили ребята, и все
бы рассказали. Хотя удивительно, что они доверились профессору и
Генашио. Но возможно, здесь никто и не пытался поговорить с ними по
душам. А они научились хорошо скрывать свои мысли.