Но почему они всегда приходят ранним
утром? Суббота ведь, и будильник она не ставила. Специально
освободила весь день, чтобы нормально выспаться! Даже соседи
удивили – будто склеп за стеной. Может, перфоратор перегорел? Не
мудрено, за три то года, с рассвета и до заката…
В дверь постучали. Не позвонили, хотя
кнопку звонка вряд ли кто-то украл за ночь. И как этот незваный
гость миновал домофон? Ведь у них в подъезде с этим строго, Вера
Ивановна с первого этажа неустанно бдит, чтобы дверь всегда
закрывали. Всей душой радеет за безопасность жильцов. Ну или у нее
шизофрения.
Лена накинула одеяло и вышла в
коридор. Почему-то она совсем не боялась. Удивлена, насторожена, но
не напугана. Подойдя к входной двери, девушка посмотрела в глазок.
Несколько раз моргнула, не поверив. Она пошарила руками в
полумраке, отпирая замок.
– Каин? – Лена не стала любезничать.
– Что ты здесь делаешь?
Да, этого мужчину звали Каин. История
умалчивает о том, насколько трезвы были его родители, когда
выбирали ребенку имя. Да и когда делали его, если уж на то
пошло.
На неё смотрели глубокие карие глаза
с охряным отливом. Она никогда не понимала, чего в этих глазах
больше – таинственности или высокомерия? Его тёмные коротко
стриженые волосы чуть припорошил снег. Хотя снега в этих волосах и
без того хватало.
– Впустишь? – он кашлянул, плотнее
кутаясь в короткое пальто со стоячим воротником. Оделся не по
погоде, как всегда.
Девушка не удостоила его ответом,
лишь поджала губы и пошлёпала босыми ногами в сторону кухни. Каин
закрыл дверь (как обычно, на два оборота), разулся и последовал за
бывшей женой. Пальто он снимать не стал, только расстегнул.
– Руки, – небрежно бросила Лена,
включая электрический чайник. Каин послушно завернул в ванную.
Когда он наконец добрался до кухни,
девушка сидела на подоконнике и курила. Каин тоже закурил. Лена не
возражала. Ей было плевать, и уже давно.
– Так какого ты припёрся? Да ещё в
такую рань? – задав этот вопрос, девушка осознала, что лишь одно
заставило её открыть дверь. Лишь одно сейчас заставляет её смотреть
сквозь Каина и что-то вообще говорить. Грёбаное гостеприимство,
которое она так и не смогла в себе изжить.
Два года. Они не виделись и не
разговаривали два года. Зато до этого, в последние месяцы, говорили
очень много. Грубо, громко, и чтоб побольнее. А потом он просто
ушёл и не вернулся. Лена не звонила, не искала. Убедила себя, что
ей это не нужно.