— Здесь ты не найдешь себе клиента, зря сидишь, — прервал мои тягостные
воспоминания хриплый голос, а вскоре мой взгляд уперся в носки отполированных
до блеска ботинок.
— Да пошел ты! — зло огрызнулась я, вскинув голову, и с вызовом уставилась
на мужчину, всю свою вспыхнувшую ненависть к насильнику, его папаше и
директрисе пансиона направив на незнакомца, — иди куда шел!
— Кхм… держи. За твоей спиной вполне приличная гостиница, сними номер и
отдохни, — насмешливо проговорил мужчина, чье лицо оставалось в тени, и
небрежно бросив к моим ногам монеты, он продолжил свой путь и вскоре
неторопливо завернул в переулок.
Я же так и не сдвинулась с места, продолжая сидеть, подпирая спиной холодную
стену, лишь подняла лицо к ночному небу, чувствуя, как слезы, смешиваясь с
каплями дождя, медленно стекали по моим щекам. Только, наверное, спустя час,
выплакав боль утраты, я почувствовала небольшое облегчение, словно крепкие
тиски чуть ослабли, однако они все же не спешили отпускать мою душу из
своих ледяных оков…
— Хм… какой щедрый, — насмешливо хмыкнула, собирая с тротуара монеты. Стиснув
зубы до скрежета, я с трудом поднялась и шаркающей походкой, кутаясь в плащ,
направилась к двери, над которой висела позолоченная вывеска с надписью
«Отель»...
— Мадемуазель? — заговорил портье, стоило мне только пройти в просторный
холл, погруженный в полумрак.
— Мадам, — поправила мужчину, который смотрел на меня, не скрывая
брезгливости и презрения, — сколько стоит снять номер на сутки в вашей
гостинице?
— Девятнадцать сол, — ответил портье, тотчас теряя ко мне интерес,
уверенный, что таких денег у меня нет.
— Номер на сутки, — бросила на стол монету и, быстро сделав в уме нехитрый
расчет, надменно проговорила, — сол оставь себе на чай.
— Благодарю, госпожа, — тут же раболепно промолвил портье, буквально
выскакивая из-за стойки, — позвольте, я провожу вас в лучший номер… ваш багаж?
— Остался в карете, я надолго здесь не задержусь, — небрежно отмахнулась,
продолжая прятать свое лицо под капюшоном.
— Как прикажете, госпожа, — почтительно склонил голову мужчина и, стараясь
вперед меня не вырываться, повел меня к лестнице.
Остатки своих сил я потратила на то, чтобы держать спину прямой, а шаг
делать твердым. Поэтому едва я прошла в номер, взмахом руки отпустив излишне
лебезившего портье и заперев дверь, на ходу скинула с себя тяжелый, мокрый плащ
и, не раздеваясь, как была, в разорванном и отсыревшим платье, словно
подкошенная рухнула на кровать и тут же отключилась, погрузившись в
тревожный сон…