— Лекарь настаивает на ежедневных моционах. Говорит, что в моём возрасте
движение — это жизнь. Но, признаться, — добавил он с озорным блеском в глазах,
— гулять в приятной компании гораздо веселее, чем в одиночестве считать шаги…
Вечер завершился в библиотеке, где я читала вслух новеллы Мартина Дерзана.
Мягкий свет камина создавал уютную атмосферу, а голоса героев, казалось,
оживали в полумраке комнаты, заставленной книжными шкафами до потолка. Когда
часы пробили десять, мсье Арчи, отложив свой неизменный монокль, с теплой улыбкой
пожелал мне спокойной ночи и, опираясь на трость, неторопливо покинул
библиотеку.
Спустя пару минут, бережно вернув книгу на полку красного дерева, я
последовала его примеру. Поднимаясь по широкой лестнице в свою комнату, я
поймала себя на мысли, что этот день, несмотря на его насыщенность, пролетел
удивительно легко. В моей новой жизни появился свой ритм, своя мелодия, и что
самое удивительное, она звучала на удивление гармонично.
Уже лёжа в постели, я достала серебряные часики, подаренные мсье Харви. Их
тихое тиканье странным образом успокаивало, напоминая о тех, кто стал мне дорог
в этом новом мире. А за окном шелестели листья в саду, и звёзды мерцали в
тёмном осеннем небе, словно обещая, что завтрашний день принесёт новые открытия
и впечатления.
Две недели
пролетели незаметно. Жизнь в особняке Блэквудов текла размеренно и спокойно,
подчиняясь своему привычному ритму: утреннее чтение газет, долгие прогулки
по саду с мсье Арчи, работа с корреспонденцией и проверка счетов, а по вечерам
— новеллы в уютной библиотеке у камина.
Я быстро
привыкла к этому неторопливому течению дней и даже находила в нём особое
очарование. Мсье Арчи оказался не только удивительным рассказчиком, но и
внимательным слушателем. Его острый ум, приправленный лёгкой иронией, превращал
любую беседу в увлекательную игру слов и смыслов. А его доброта, спрятанная за
маской чопорного аристократа, проявлялась в мелочах — то в новой шали, якобы
забытой кем-то из гостей, то в коробке дорогих конфет, которые он «случайно»
купил в избытке…
В свободное
от работы время, в часы дневного сна мсье Арчи, я часто навещала
мастера Харви и мадам Летицию. Их маленькая часовая мастерская стала
неузнаваемой — исчезла вековая пыль с полок, а медные детали механизмов
сверкали, начищенные до блеска заботливыми руками Летиции. Даже сам мастер
преобразился: его вечно нахмуренные брови разгладились, а в глазах появился
озорной блеск, который бывает только у по-настоящему счастливых людей.