— Если их всего четверо, им сложно будет съесть все
приготовленное. Они должны продавать излишки.
— Они продают! Еще как продают! И выпечку, и вкусные
яблочки, и сидр и…
— Но ты, кажется, сказала, что они небогаты?
— Совсем не богаты! — поддакнула Пинки Пай, — У
Эппл Джек из всего богатства — амбар да старая страшнючая
шляпа!
Кажется, она не преувеличивала — хозяйство было обширным, но
роскошью не блистало. Покосившиеся строения, много лет не знавшие
ремонта, неухоженные дорожки, и общий дух какого-то унылого
запустения, который местами перешибал сладкий аромат сидра.
— Так куда же уходят деньги?
— Деньги уходят на добро! Бобро-добро! Бобро-бобро! Не
знаешь, а бобры действительно добры?…
— Какое добро? — Сталин никогда не повышал голоса, но
всегда умел одним только тоном заставить самого безапелляционного
крикуна умолкнуть и внимательно слушать. Как ни странно, то, что
работало при общении с людьми, оказалось небесполезно и в
Эквестрии. По крайней мере, Пинки Пай, уже доставшая было хлопушку,
вдруг примолкла, уважительно на него поглядывая.
— Ой, ты умеешь делать ВЗГЛЯД — прямо как у моей подруги
Флаттершай!
— Деньги, — мягко напомнил Сталин, — На какое
добро они уходят?
— Ну это просто! Эппл Джек каждый месяц отдает их
Принцессе! А Принцесса делает добро!
— И какое добро она делает?
— Ну всякое! Она же добрая, значит, делает из денег
добро!
— Она дает безвозвратные ссуды Поннивиллю в неурожайный
год?
— Конечно, нет! Если год неурожайный, значит, виноваты
пегасы! Они такие ветренные!
— Она организовывает стипендии за свой счет для обучения
молодежи?
— Учатся только единороги! У них есть волшебные школы! Мы
учимся сами! Я долго училась и научилась засовывать в рот сорок
пять коврижек! Сейчас покажу!
— И все жители Поннивилля дают деньги на… добро?
— Все-все-все! Даже я! — Пинки Пай горделиво задрала
голову в обрамлении невыносимо-розовых кудряшек, — Почти всю
зарплату из «Сахарного уголка»!
— Но раньше ты говорила, что Принцесса Селестия любит всех
вас и ничего от вас не требует. Теперь оказывается, что почти весь
свой заработок вы отдаете ей.
— Глупый! — снисходительно заметила Пинки Пай, —
Ты, наверно, откуда-то очень издалека, Сталион! Мы же даем эти
деньги не ей! А на добро!
— Наверно, получается немалое количество добра каждый
месяц… — пробормотал себе под нос Сталин.