Злата Литвинова
Алина
Тереблю свои вспотевшие от нервов пальцы и не решаюсь что-либо сказать. Просто жду, слыша его громкое глубокое дыхание.
— Тимур, — наконец, произносит он, протягивая мне руку.
Поднимаю глаза и тут же расплываюсь от его напористого томного взгляда.
Нервно растираю ладони о платье и замечаю, что он наблюдает за этим. Идиотка. Какая же идиотка. Теряюсь, не знаю как вести себя дальше.
Он улыбается, обнажая ровный ряд красивых белых зубов, и наклоняется ближе, снова заставляя сердце колотиться так, словно смертник в камере. Смотрю на него и не дышу, когда он протягивает руку к моим коленям и аккуратно обхватывает ладошку.
— Ты должна была сказать, очень приятно. Я — Алина, — продолжает мужчина, не прерывая зрительного контакта, а после начинает нежно поглаживать мою ладонь большим пальцем.
В животе забурлило, а лицо начало дико гореть. Так же, как и внизу живота…
Резко выхватываю руку и, нажимая на ручку двери, судорожно говорю напоследок:
— П-приятно познакомиться, Тимур. Спасибо, что довезли, в-всего доброго, — выскакиваю на улицу, не дав возможности ему ответить, отворачиваюсь и убегаю в сторону дома. На пунцовом лице сверкает нескрываемая улыбка, а тело все еще дрожит от пережитой эмоциональной встряски.
Тимур… Говорю вслух, прислонившись о входную дверь, словно пробуя на вкус… Красивое имя… ему очень подходит.
— Внучка, ты уже дома? — слышится голос дедушки.
Стягиваю обувь, вешаю сумку и иду к нему в комнату.
— Деду, ты чего ещё не спишь? — подхожу и обнимаю самого любимого и единственного близкого человека на свете.
— Ты же знаешь, не могу уснуть, пока ты не дома, Алишка.
— Ты выпил лекарства на ночь? — отстраняюсь и смотрю на тумбочку. — Деду-у-у, ну почему опять не выпил? — слезы невольно подкатывает к глазам, потому что дико боюсь, что с ним может что-то случиться. — Пожалуйста, я же просила тебя, — не могу сдержаться и снова, как и всегда, когда вижу его наплевательское отношение к себе, начинаю плакать.
— Алишка, — обнимает дедушка, поглаживая голову, — я у тебя ещё огого, ты че деда решила уже на тот свет отправить? Я живой, — поднимает мою голову и вытирает слезы, — и ещё долго намерен таким оставаться. Чего мне твои таблетки, горькие и бесполезные.
— Пожалуйста, чтобы я была спокойна, ты можешь пить их вовремя? Мы же уже обсуждали это, — всхлипывая, в очередной раз уговариваю дедушку.