- А я не им звоню…
Голос Оксаны прозвучал настолько низко, будто звучал из самой
преисподни. Мужчины тут же передернулись. Даже военный, что
участвовал в боях, ощутил, как по всему его телу распространяется
холод, а волосы встают дыбом.
- Кому? – тихо поинтересовался Геннадий, раскрывая шкафчики один
за другим. Он искал хоть какое-то подобие оружия, хоть что-то, чем
можно защититься, но все впустую. К сожалению, пули не бесконечные.
– И почему та тварь не упала? Насколько я помню, зомби надо
вышибить мозги, так почему на этой не сработало?
- Видимо, брешут в фильмах, - Алексей бросил короткий взгляд на
Оксану, мельком увидел экран смартфона и четко и ясно разглядел имя
ее подруги. Теперь он знал, что если выживет во всей этой
чертовщине, обязательно выяснит, почему патологоанатом в момент
смертельной опасности зовет на помощь не полицию, а ту самую Алису,
в доме которой находятся полумертвые ушастые твари, о существовании
которых никто не забыл. – Пытаются пробраться… Плохо, что дверь со
стеклом…
- Думаешь, скоро про….
Но Алексей не думал, он знал. Стоило Геннадию предположить
худшее, как худшее случилось.
Пошла трещина в стекле. Крупная, глубокая… Она образовалась с
резким, слегка приглушенным коротким звуком, из-за которого сердце
Оксаны забилось как у кролика, осознавшего, что его привели на
убой.
- Ну давай… Ну звони уже… давай… ДАВАЙ!
Стоило накричать на смартфон, как звонок прошел! Оксана взревела
от радости и одновременного бессилия, а услышав на том конце
провода голос подруги, и вовсе чуть не разрыдалась, с трудом
сохраняя голос ровным.
- ПОМОГИ НАМ! Умоляю…
То, что было дальше, описать словами сложно. Разговор с подругой
прервался сильным ударом в плечо – Геннадий Петрович неудачно
отскочил в сторону как раз в тот момент, когда стекло в двери
разлетелось вдребезги, крупными осколками падая на кафельный пол.
Несколько больших кусков задели ногу мужчины, вспоров тонкую ткань
медицинской формы.
Пошла кровь… И Зомби замерли…
Застыли на месте, высовывая языки, как будто пытались вспомнить
какого это, чувствовать хоть какой-то вкус.
Тела разлагались прямо на глазах, зрелище наимерзейшее, но
проблема оказалась не только в этом. Тела, что были почти полностью
подвержены разрушению, не просто таяли как сливочное масло на
солнцепеке, но и оставляли после себя желтую гнилостную массу с
примесью отвратительного приторного яда, витающего в воздухе.