– Совсем охренел?!
Она его тут лечит, понимаешь ли, хотя
орки так с пленными не возятся, не выжил – твои проблемы, а он собрался ее в
ответ лапать?!
Может, этого все-таки вернуть братьям?
Пусть добивают? А то этот "подарочек" как-то слишком бодрый и наглый
для раба. Зачем ей такой?
Рикардо Леудомер
Ему в лицо полетел скомканный кусок
грубого полотна, а вдогонку еще одна непонятная резкая фраза. Вроде не на
голиновском гыркающем языке, но точно ругательная. И он ничего не понимал.
То есть, что жизнь его, второго сына
котронского графа Леудомер, теперь не стоит и медяка, это он уже понял. Еще
первое племя этих уродских дикарей им понятно объяснило, что захватили их вовсе
не для выкупа. Как не понять: каждый новый вечер грыховы голины выдергивали из
их жалких остатков в той зловонной яме кого-то следующего и до глубокой ночи
где-то на площади под громкие улюлюканья терзали жертву, пока та окончательно
не затихала. Рикардо думал, что за те дни он, может, даже поседел, раз за разом
слыша, как до хрипа срывают голоса те, кого пытают эти жуткие нелюди. Теперь
понятно, почему южане из их отряда – чигиданцы, дарнасцы и прочие – яростно
бились до последнего, чтобы не попасть в плен к зеленым образинам.
Ему же не повезло – в какой-то момент
боя прилетел по голове сильный удар, и он отключился. В себя пришел уже в плену.
Или пока везло? Ведь до сих пор для
пыток вытаскивали из группки выживших соратников других, мужчин более крепких и
бывалых. Их капрал так вообще под пытками лишь ругательства почти до самого
рассвета орал, причем частично на диком степном наречии, чем сильно порадовал
зеленых уродов.
Видимо, он, Рикардо, как самый молодой и
самый худощавый не привлекал голинов? Его оставили напоследок?
А затем нападение на их врагов другого
племени уродцев – это везение или нет? По крайней мере, когда их последнюю четверку
вытащили из ямы новые клыкастые образины, то с тех пор вот уже три дня не
одного случая пыток. Правда, Виртоса прям там и убили, поскольку он сам кинулся
на вытащивших их здоровяков – драться! Голыми руками! Хотя ожидание смерти
действительно хуже самой смерти, и явно бедолага Виртос к тому моменту уже
тронулся умом. Далмазар пал в дороге, он и так ослабел от ран, а их более суток
гнали быстрым шагом по бескрайним полям до другого лагеря. Вот и остались они с
Агилямом вдвоем, хотя последний боевой товарищ совсем плох и вряд ли оправится
от ран, уже ставших плохими.