— Витя, — в тамбур Эллады вышла наша нынешняя управляющая —
красивая блондинка чуть за тридцать по имени Катя.
Катя повременила, пока я не отделался от гопорей, и только потом
показалась в тамбуре.
— Чего такое? — Оглянулся я.
— Там тебя просят. Говорят срочно.
— Кто?
— Не знаю, — девушка пожала плечами. — Парень какой-то. Ждет у
черного хода. Пойдешь? Я пока Маратика попрошу заместо тебя
постоять.
Вот так номер. Кто ж мог ко мне заявиться на ночь глядя?
Нехорошее предчувствие поселилось в душе, но я все же
согласился. Пошел через танцевальный зал в коридор, протянувшийся
вдоль хозяйственной части клуба. Там, мимо подсобки, в небольшой
закуток, откуда можно было попасть за здание.
Служил черный вход в основном, чтобы завозить в Элладу продукты
для кухни да выпивку в бар. Кроме как для этого, им обычно никто не
пользовался. Встречались в Элладе даже новенькие охранники, кто о
нем и слыхом не слыхивал. А этот парень, кто бы он ни был, знал про
вход.
Я вставил ключи, отпер дверь и выглянул на улицу. Там, на
темном, закатанным в старый асфальт дворе, стояла одинокая мужская
фигура. В тусклом свете единственного фонаря было сложно разобрать,
знаком ли мне этот человек.
Мужчина, увидев, что дверь открылась, торопливой походкой
направился ко мне. Когда приблизился, скинул капюшон тоненькой
олимпийки, надетой под дутую куртенку.
— Привет, Витя, — сказал дрожащим голосом Саша Шелестов. —
Прости, что пришел. Но мне больше не к кому.
— Вить, я… Меня убить могут… Завалить по-скотски просто…
Шелестов выглядел жалким. Глядя на меня блестящими глазами
голодного щенка, он стоял передо мной, будто провинившийся
школьник. Я ответил Саше безэмоциональным взглядом.
— Попал я, Витя. За так хотят завалить… — Проговорил он снова,
немного помолчав.
— Что я тебе сказал в прошлый раз? — Спросил я.
— Я… я помню. Прости меня Витя, — стал он топтаться на месте, не
зная, что делать с руками. — Помню, Витя. Прости меня. Ты был во
всем прав, а я дебил, повелся на бабки. Развели меня черемушкинские
как лоха. Я уже трижды все проклял, к чертям собачим. Ну… что
связался с ними…
Я вздохнул, вышел на улицу и закрыл за собой дверь черного
входа. Шелестов на миг изменился в лице, отошел на шаг.
— Во что ты вляпался?
— В жопу, Витя, — в глазах Шелестова заблестела робкая
надежда.