С этими словами он полез куда-то в машину, сунул укороченный
автомат без приклада под пассажирское сидение своего авто.
Мирон же, наблюдая за ним, сидел у моих ног и благоразумно
молчал. Ожидал своей участи.
— Ну вставай, пошли, — сказал я, кивая ему ПМом. — Поздравляю.
Изговнял ты нам все собеседование.
Мужик, спрятав автомат, вышел на свет. Это был мужчина за
тридцать. Высокий и худощавый, он носил короткую неухоженную бороду
и зализанные к челке темные волосы. Одет был бедновато: джинсы,
которые приходились явно ему не по размеру, а поверх тельняшки
незнакомец надел простую матерчатую куртку. Вытянутое лицо его,
хоть и с тонкими чертами, казалось суровым. Мужик явно был тертым
калачом.
Только сейчас я обратил внимание на его машину. Это была старая
красная и гниловатая копейка. Заднее правое ее крыло и часть двери
были зашпаклеваны, некрасивым пятном белели на красном кузове
машины.
— Как звать? — спросил я, поднимая на ноги Мирона.
— Егор я, — сказал мужик, хватаясь за вторую руку бандюгана. — А
этот из чьих?
Мирон, поднимаясь на ноги, замотал головой, словно потерявшийся
бычок. Через мгновение он согнулся, и бандита бурно вырвало. Мы с
Егором отскачили чуть назад, чтобы на нас не попало. Кажется,
молоток и мой удар не хило так встряхнули бандитские мозги. У
Мирона был сотряс.
— Вот сука! — Крикнул Егор. — На ботинки попало. Мля…
Дерьмище…
Егор принялся вытирать носок своих тяжелых ботинок о чистый
асфальт.
— Мясуховский, — сказал я. — Из них этот блевун.
Егор переменился в лице, помрачнел. Глянул на Мирона,
вытирающего рот о собственный воротник.
— И че ты с ним собрался делать? — Спросил Егор.
— Егор, — сказал я серьезно. — Спасибо тебе, конечно, за помощь,
оказался ты тут очень кстати. Спасибо, что согласился этого
дотащить до политеха. Но дальше уже мое дело, что мне с ним
делать.
Егор кивнул.
— Справедливо. Ладно. Потащили.
Мы вели Мирона в полном молчании. Бандит выглядел так, будто
смирился с любой своей судьбой. Он просто шел перед нами, руки за
спину, иногда подхрамывал, сбивался с шага. Было ли дело в сотрясе,
и бандит, не понимая, что происходит, до сих пор отходил, или же он
и правда смирился с пленением, сказать было сложно.
— Ну все. Тут я сам, — проговорил я. — Он, вроде, небуйный.
Справлюсь.
— Слыш, мужик, — начал вдруг Егор. — А тебя как звать?