– Макар! – позвал своего призрачного друга.
– Чего? – раздался голос откуда-то сверху.
Я поднял голову и увидел, как Макар тыкает пальцем в паутину,
которую паук оставил в углу потолка.
– Ты что там делаешь? – насторожился я. – Муха не съедобная,
отстань от неё.
– Да я не хочу её съесть. Наоборот. Освободить бы, – протянул
призрак.
– А ничего, что сейчас осень, и она по-любому до весны не
доживёт? – поинтересовалась Лесси, наблюдая за этой странной
картиной.
– Надежда есть всегда. Эх… мне бы хоть тонкую веточку, –
протянул призрак.
– Отстань от мухи, пусть себе умирает. У меня для тебя есть дело
гораздо интереснее, – сообщил я.
– Какой отстань? Жалко же её!
Мы с Лесси удивлённо переглянулись. И это она ещё не знала, что
Макар воспринимал чужие смерти как развлечение. Он не умел
испытывать жалость… до этого момента.
– Макар, фиговая шутка, – констатировал я.
– Да я не шучу! Щас освобожу муху и спущусь.
Я неодобрительно замотал головой. И вот сдалась эму эта муха.
Она всё равно до утра не доживёт, но Макара это не останавливало.
Он твёрдо решил стать призрачным героем для всех насекомых этого
дома!
– Свет, как насчёт огонька? – тихо спросил я у сестры.
– Ты решил дом спалить? – нахмурилась девушка.
– Нет, мне нужно чтобы ты вон ту паутину вместе с мухой сожгла,
– указал я в нужный угол. – Справишься?
Света в ответ хмыкнула и подняла вверх указательный палец. С
него сорвалась одинокая голубая искорка и устремилась в нужное
место. Попала в паутину, и уже через мгновение муха скончалась.
Окончательно и бесповоротно.
– Эй! У меня почти получилось! – возмутился Макар, уперев руки в
бока, как обиженная девочка.
– Это же всего лишь муха. Успокойся! – с расстановкой сказал
я.
– Ты стал слишком жестоким!
– А ты слишком нежным, – подметил я, понимая правоту
призрака.
Раньше всё было совершенно наоборот. Макара забавляли смерти, а
я старался лишний раз никого не убивать. А сейчас всё изменилось.
Не знаю, насколько повлияла на это наша связь с призраком, но с
каждым днём жалости во мне становилось всё меньше. Но буду
откровенен, муху я и полгода назад не стал бы жалеть!
– Ну и что? Мне нравится испытывать человеческие эмоции, –
продолжил Макар.
– То есть ты не отрицаешь, что что-то изменилось? А чего раньше
молчал?
– А зачем говорить, если меня это вполне устраивает? Сейчас
почти, как было при жизни.