Я вскинул винтовку и прицелился, пока Зубастик внимательно
наблюдал. Умный питомец на этот раз не отходил далеко, а держался
ближе к хозяину, способному его защитить.
Цель лежала на дороге. Летающий регат пошевелился, поднял
голову, смотря прямо на меня. И зарычал. Но по сравнению с тем, что
этот монстр выделывал в училище, это были лишь жалкие потуги.
И снова выстрел. Точно в голову. Второй в туловище. И третий –
контрольный.
Вспышка света чуть не ослепила меня. И мне, и Зубастику пришлось
отвернуться. Давно я такого не ощущал! Сетчатку глаза буквально
жгло. А вот после смертных регатов приходилось разве что щуриться.
Видимо, этот состоял из большего количества энергии.
Свет померк за секунду, и я вновь обернулся. На дороге осталось
выжженное пятно, да трещины в асфальте. Причём такие, что теперь
машина здесь не проедет. Следующим путникам придётся объезжать по
обочине, пока не починят. Но благо, что заборов здесь не было, за
ненадобностью их и не ставили. Регаты всё равно сломали бы.
Я отправил Зубастику образ, указывающий вернуться в машину, и он
охотно послушался. Ведь там остался мягкий плед и вкусный корм. А я
вернулся следом. Сел на своё место на переднем сидении,
пристегнулся и положил винтовку к ногам.
– Едем, – указал я.
Иван Фёдорович втопил педаль газа, и мы помчались. Первый час
ехали со скоростью сто пятьдесят километров в час, но потом сбавили
до девяноста. Это нужно было, чтобы оторваться от наземных регатов,
если они заметили нас во время бойни.
– Сколько выстрелов вам потребовалось? – спросил куратор,
успокоившись.
– Пять.
– Я насчитал шесть пуль.
– Одна попала в молоко.
– Понятно. Если с вашим потенциалом нужно пять выстрелов, то
сколько потребуется рядовому магу.
– Не знаю. Не шибко сравнивал себя с другими.
– А надо бы. Надо бы. Чтобы мы имели представление, как убивать
летающих тварей. Не сомневаюсь, что они появятся вновь.
– Да, их становится всё больше. Но, помимо этого, они становятся
умней.
– Ещё бы знать почему. Ни одно живое существо так быстро не
эволюционирует, – рассуждал вслух Иван Фёдорович.
С галёрки снова послышалось шуршание. Это Зубастик дотянулся до
второй упаковки корма, но на этот раз открыл её аккуратно. И стал
лапками доставать угощение.
– Из-за коллективного разума, – ответил я. – Зубастик может
видеть воспоминания своих сородичей, впитывать их, как губка.
Учиться на чужих ошибках.