— Абсолютно! Абсолютно все, что я мог выдать профанным образом,
я выдал, видит Костлявый!
При этих словах Кэтти и Фрог шарахнулись, а бомж воспользовался
и снова выхватил у Фрога из пальцев кисет, а потом как-то очень
ловко спиной вперед скользнул обратно на теплотрассу.
— Не ищите черную кошку в темной комнате! — вскричал он. —
Гармония в простоте! В лапидарности, как сказали бы греки, а они
дело знали! Ла-пи-дар-но-сти! Засим позвольте откланяться! Одни
персонажи сидят на трубах, а другим нужны двери! Ни пуха вам, ни
пера!
Прижимая к груди кисет и продолжая отползать от нас подальше, он
кувыркнулся за дальнюю из труб, как бы уменьшаясь в полете. Фрог
рванулся вперед, заглянул в щель между трубой и стенкой
туннеля.
— Пропал, — констатировал он.
Ну еще бы. У меня возникло стойкое ощущение, что мне хватает
Рыбы. Ну или Мари, может, помогла бы — она же филолог… Хотя, может,
эти знатоки псевдолатыни знают?
— Что такое лапидарность? — спросил я, поворачиваясь к
студентам.
Фрог сразу отмахнулся — на меня, мол, не рассчитывай, — а Кэтти
закусила губу и смотрела на меня виновато.
— Почти помню, — прошептала она, — но не помню!
— Вот и у меня та же фигня, — проворчал я. — Что он там еще
говорил? Одни сидят на трубах, а другим нужны двери? Чушь
какая-то…
На самом деле, насчет труб у меня в голове тоже что-то вертелось
и перед глазами почему-то всплывал кинокадр с будкой уличного
телефона. Однако что-то еще я, хоть убей, вспомнить не мог.
— Ладно, ребят, давайте искать, — вздохнув, сказал я. — Медленно
движемся вперед, а что еще делать?
И мы двинулись.
Ни намека на "перпендикулярный проход" ни слева, ни справа не
наблюдалось. Ни заложенного проема, ни щелей. Только граффити,
начавшие изрядно надоедать. Если бы не компания, не туша Мэтта,
которую нужно было тащить (время действия левитации вышло), и не
собственные лапы с кривыми когтями, я вполне мог бы поверить, что
погружение в мир "Терры" мне пригрезилось и я на самом деле очнулся
где-то на окраине города в родном мире.
— Но теперь они, по крайней мере, не повторяются, так ведь? —
буркнул я спустя пять минут, когда мы продвинулись вперед метров на
пятьдесят.
— Нет, — ответила Кэтти, — теперь точно не повторяются. — Только
они у меня уже все сливаются в одно…
Рассматривать убогие надписи и рисунки в свете дрожащих
электрических искр, зажигаемых Фрогом, и вправду было сущим
мучением. Местное освещение почти что не помогало — квадратные
лампы горели через одну, а вскоре после расставания с Семёном
Альфредовичем те из них, которые мы оставляли за спиной, начали с
пугающим треском тухнуть, как бы напоминая — не возвращайтесь
назад!