— Ерунда какая-то… — пробормотал Фрог, аккуратно постучав по
бутылке кончиком отмычки. Цапнул артефакт, взболтал и поглядел на
просвет.
На дне бутылки и правда была какая-то жижа, в которой, кажется,
плавал окурок.
— Сэм, — взвизгнула Кэтти. — Помни про технику безопасности!
Пользуешься тем, что Мэтт далеко!
Снизу, от Пункеля, доносился какой-то ритуальный бубнеж.
— Да что — Мэтт?? — раздраженно воскликнул третьекурсник. — Всё
же в порядке! Я все контролирую!
Он повертел у девушки перед носом отмычкой.
— Да, эта вещь фамильная! Это реликвия! От дяди досталась!
Отмычка, которая предупреждает об опасности, во как! Если бы что-то
трогать было нельзя, она б засветилась.
— Да ведь ты из приюта, Сэм, — тихо сказала Кэтти. Откуда у тебя
фамильная реликвия?
— Долгая история!
— Может быть, нам все же не стоит полагаться только на этот
предмет…
Фрог фыркнул, снова протянул руку и постучал кончиком отмычки по
ближайшему переключателю. Ну не за руку же его хватать?
…Опять ничего не случилось.
— Что и требовалось доказать, — довольно заявил Фрог и щелкнул
переключателем вверх.
Бац!
Получен урон от падения: -0,25
Физика туннеля изменилась. Собственно, из колодца он превратился
в округлый бетонный туннель, раздался, и я краем глаза успел
заметить, что граффити остались на месте, а перекладины из арматуры
— исчезли. Вместо них по потолку потянулись плоские квадратные
лампы, в большинстве из которых не то что лампочек не было — даже
стекол. Вдоль одной из стен образовались трубы теплотрассы —
грязные, с раскуроченной изоляцией, требухой торчащей наружу.
— Уф! — брякнувшись, я шумно выдохнул воздух.
Неожиданно. И… вот черт!
С той стороны, где остался Пункель, в туннеле теперь мелькали
какие-то силуэты и доносились звуки.
Тыц-тыдыц-тыдыц
Тыц-тыдыц-тыдыц
Музыка! Дрянное звучание, которое ни с чем не спутаешь — из
динамика на дешевой мобиле, на полной громкости. Мелодия тоже
показалось знакомой, примитивной, прилипчивой и тревожащей… Но
главное — голоса. О, эти интонации опознавались мгновенно.
— Чё смотришь? Чё смотришь, а?
— Здр-раствуйте, — проблеял в ответ растерянный голос Пункеля. —
А что, нельзя на вас смотреть?
Зар-раза…
Вскочив, я рванул туда сразу, с низкого старта.
Силуэты в узком пространстве и в отвратительном освещении
сливались — не помогало даже ночное зрение. Я, выкладываясь точно
на стометровке, успел только зафиксировать одномоментно, что около
грузной фигуры Мэтта вьются сразу несколько мелких, как собаки
вокруг медведя.