– Не зли его, Зорра, – Асметти погладила Тиффани по волосам. – Он бандит. Без совести и чести.
– А ему можно меня злить? Можно спрашивать про член Заура? Я не буду больше отвечать на его вопросы. Пусть считает, что хочет, – Тиффани вскочила, неловко двинула коленом, стол опрокинулся, еда полетела с тарелок. Один из кувшинов разбился, из второго вся вода вытекла на ковер. – Козел! Дубина!
– Не трогай ничего. Иди на балкон, – Асметти выпроводила Тиффани. – Я принесу тебе чай и сладости.
– Асметти! Немедленно сделай меня седой. Я вхожу в глубокий траур по Зауру.
– Зорра, подумай еще. У тебя длинные волосы. Пока они не отрастут, пока ты будешь седой, ты никуда не выйдешь из дворца. Никаких развлечений.
– Пусть. Моя жизнь развалилась, беспамятство и траур, не хочу никого видеть, все уроды, – Тиффани взвыла. – В гробу я видала развлечения.
– Тихо, тихо. Я позову врача, он даст тебе успокоительного.
– Врача? – это слово показалось родным. Тиффани задумалась. – Дай мне бумагу и ручку.
– В кабинете все есть, пойдем, я провожу тебя.
В кабинете, обставленном позолоченной мебелью, Тиффани села за стол, прислушалась к своим ощущениям. Из стопки чистых листов взяла один и написала на нем два слова: взвод и врач. Эти слова были как маленькие искорки. Казалось, еще немного и разгорится костер. Тиффани прорвется сквозь плотную пелену, вспомнит себя. Асметти молча выдернула из-под руки Тиффани лист и разорвала в мелкие клочки.
– Зорра, твое беспамятство подарок судьбы. Не гневи небеса. Прими с благодарностью.
– Я тут всего второй день, а уже так устала, словно десять лет сижу в тюрьме. А если Надир начнет ко мне приставать? Потащит в постель? Какая может быть благодарность за насилие?
– Ладно, пойдем, я все приготовлю.
Они пришли к маленькому бассейну со странной грязно-синей водой. На фоне ярких стен бассейн выглядел ужасным. Асметти натерла тело, лицо и волосы Тиффани вонючим мягким мылом, заставила окунуться. В круглом зеркале Тиффани увидела как будто знакомое лицо. Ее рыжие волосы свисали седыми прядями, а веснушки пропали. Тиффани вздрогнула, веснушки ей не особо нравились, это она почему-то знала про себя. И вот их нет, лицо белое, а радости, что она избавилась от веснушек, совсем нет. Только серая беспросветная тоска.
С громким стуком отлетела к стене дверь. Надир уже не в первый раз появлялся неожиданно и вызывал единственное желание – не видеть его никогда. А еще плюнуть в наглую физиономию. Тиффани поспешно прикрылась полотенцем. После бассейна она не успела одеться, разглядывала свое похудевшее лицо и нелепо седые волосы. Надир подскочил, вздернул за подбородок лицо Тиффани вверх, заорал как бешеный ишак.