В целом, по результатам проверки своей психики, ничего страшного
я не заметил. Или ничего страшного не заметил новый Я, а старый
ужаснулся бы? Плевать, буду жить таким, каков я есть. Сожалеть и
убиваться о несбыточном нет смысла.
Закончив прикидываться, я открыл глаза и попытался сесть. Как
оказалось, возле моего тела постоянно дежурили целители. И как
только я подал признаки жизни, они тут же бросились ко мне.
И началось: проверки моего состояние, расспросы, радостные
обнимания брата и остальных родственников, кроме отца.... Ну, хоть
накормить догадались "всего лишь" через час после моего
пробуждения.
Врачи выдали однозначный диагноз: жар и нарушение работы мозга
было вызвано перестроением глаз - мое тело получило новое додзюцу,
Мангекё Шаринган. Ах да, я, ко всему прочему, попал в тело шиноби
из клана Учиха, известных обладателей красных глазок.
Брат, наблюдая за моими "страданиями", к слову, так же прокачал
свой Шаринганчик до уровня Мангекё. и на мое счастье, на него можно
было свалить мою неожиданную болезнь и все последующие странности.
А все потому, что до нас с братом Мангекё считался мифом среди Учих
и мы первые, кто пробудил его.
Из-за чего он с бухты-барахты пробудился у меня - я не знаю.
Предполагаю, что из-за моего "вселение" в тело. А может, и нет, не
важно. Главное, что в моей новой жизни он точно не будет лишним.
Надо только будет научиться им пользоваться. И техниками - тоже.
Если так подумать, работы у меня непочатый край.
А тем временем, целители наконец-то решили меня выпустить из
комнаты, но обязали ежедневно ходить к ним на прием. Ага, как же,
держи карман шире.
- Отец сказал, чтобы мы сразу пошли к нему, как ты будешь
свободен, - сказал мне брат, когда мы остались в комнате одни.
- Раз сказал, значит идем, - улыбнулся я, облачаясь в любезно
предоставленную няньками одежду.
Вот еще один выверт моей психики - брата я считал именно братом.
И ясно ощущал, что за него я любому не то что пасть, а вообще все
разорву. И подобные мысли не вызывали отторжения, а наоборот
воспринимались как единственно верные. Хотя казалось бы - ну какой
мне этот паренек брат? И тем не менее, относился я к нему отныне
так и никак иначе.
- Я за тебя волновался, - сказал братец, обнимая меня за плечи,
- Рад, что с тобой все в порядке, Мадара.