Марина еле сдержалась, чтобы не разреветься. Может, ей действительно стоило поменять свои планы, пригласить сестру, поболтать с ней, хоть немного поднять настроение? Зачем куда-то ехать и бередить раны? Это как приходить на свежую могилу и перебирать рукой рыхлую землю…
Марина сглотнула горький комок в горле и ответила:
— Спасибо, дорогая моя. Я тоже счастлива, что вы с Лизой есть в моей жизни!
— Как ты? Не передумала? Может, я приеду? Тортик тебе привезу, а? Ну что за дурацкая идея тебе пришла в голову — быть в свой день рождения одной?
— Нет, Катюнь, спасибо. Со мной правда все нормально, — врала она складно, даже не запнулась. — Я купила себе торт, слопала пару кусков… Все отлично, я тебя уверяю. Сейчас эклеры доем — ты же знаешь, как я их люблю, — и завалюсь смотреть сериал. Просто хочу сегодня побыть одна. Тем более мама уехала, некому мне читать морали о моей непутевости.
— О да, лови момент. Как следует отдохни от своей маман!
— Так и сделаю! Сейчас сяду и подумаю, как стать чище и добрее. Спасибо ещё раз за поздравления.
— Ладно, отдыхай! Целую тебя в твои мягкие щечки!
— До встречи, Катюнь!
Марина отключила телефон и положила на тумбочку в коридоре. Посмотрела в зеркало, и, конечно же, не увидев там ничего нового, решительно направилась в комнату. Она быстро надела джинсы и свитер. В прихожей, обув ботиночки, набросила плащ и повязала клетчатый шарф.
Марина осмотрелась: в этой квартире она прожила более тридцати лет. Вот на эту скамеечку когда-то ее сажал отец и помогал зашнуровывать ботинки. Сколько замечательных историй и рассказов помнят эти стены, прожившие вместе с ней самые разные обстоятельства, пропахшие воспоминаниями, огорчениями и простыми радостями жизни. Эти сладкие моменты детства на секунду смутили ее своим запахом счастья, но в тот же момент сознание выдало сцены последних пяти лет, и она едва слышно выдохнула, только сейчас поняв, что задерживала дыхание в отчаянной попытке справиться с нахлынувшими эмоциями.
Ноги задрожали, ей захотелось присесть, обнять себя за плечи и зарыдать. От безысходности, от одиночества. Марина не понимала, как люди могут любить полное уединение? Ей это казалось сиротливостью, обделенностью, она сразу начинала себя, бедную, жалеть, а уж слезы после этого недолго ждали выхода и всегда обрушивались водопадом.