В углу послышалась возня, раздался весёлый писк, ужасно похожий
на мышиный. И первой моей мыслью было подскочить, завизжать, а
после передумала, решив направить свой голос исключительно в нужное
русло. Я закричала, пыталась звать на помощь, барабаня по доскам и
вообще хоть как-то привлечь внимание случайных прохожих.
Бесполезно. Похоже из живых тут только я и вертлявые мыши. И всё
же, что бы ни делала, а думала о нём, о Севке. Найдёт ли?
Обязательно, рано или поздно. Но лучше пораньше, пока кое-кто в
разуме и жив.
Темнота наползала, заслоняя собой то, что ещё недавно мне
удалось различать и тут мне показалось, что где-то скрипнула дверь.
Первым моим желанием было вжаться в стену, отодвинуться в самый
дальний угол, но не стала, только приподнялась, тупо поджидая тех,
кто сейчас войдёт. Какая разница, где я буду, гораздо важнее кто
это, а уж мечтать о доброте душевной похитителей не приходится.
Раздался глухой скрежет, напоминающий отодвигаемый засов и дверь
медленно раскрылась.
- Ну, вот и встретились, тварь,- раздался каркающий голос…
Вероники Аркадьевны и тут же зажегся свет. На миг, всего на миг я
непроизвольно зажмурилась, а когда открыла глаза, то в двух метрах
от меня стояла не прежняя горделивая женщина с безупречной для нее
возраста осанкой и непримиримым взглядом, а жуткая фурия. Глаза
матери Артёма горели злобой, что казалось, искры летят из них.
Седовласый комель рассыпался, будто его хозяйка и вовсе позабыла,
что на голове есть ещё волосы и их рекомендуется хотя бы
расчесывать. В руках она держала…пистолет, которым орудовала весьма
уверенно, возможно это иллюзия, созданная выражением превосходства
на старческом лице, и всё же. Самоуверенная воительница не прикрыла
дверь, но за спиной маячила не улица, а подобный сруб, как и тут.
Можно было проверить, насколько тверда её рука, держащая оружие,
вот только пострадавшей, а уж тем более трупом из этой схватки
выходить не хотелось. Да и неизвестно, есть ли кто ещё там, в той
части дома.
-Вероника Аркадьевна, какая встреча,- может быть, сейчас моё
лицо напоминало гримасу, но яда в свои слова я припустила,
постаралась. Улыбнулась, а как же иначе, не рыдать же у ног этой
сумасшедшей. – Не желаете ли присесть? Нет? Чем обязана вашему
визиту?
-Кривляешься, дрянь,- прошипела мать Артема и сделала пару шагов
ко мне, но следует заметить, её рука даже не дрогнула и ствол был
нацелен где-то в районе моего живота. Как-то прямо мастерски это у
неё выходит. - Я посмотрю, как ты будешь жалеть, и просить
пристрелить тебя поскорее, после того, как вначале попаду в левую
руку,- она медленно приближалась, а я отступала. Не улыбка
перекосила женское лицо, а, оскал так нехарактерный для пожилых
женщин её возраста,- потом в правую ногу, возможно наоборот.