Ещё в подростковом возрасте Екатерина Петрова хорошо усвоила,
что к красивой девочке очень часто пристают не всегда приличные
мальчики, у которых на уме хрен знает, что и даже хуже. А потому не
стеснялась отшивать всех, то резким словом, то уничижительным
взглядом, а кому и вовсе можно каблуком жестко ногу продавить,
только не молчать и не прятаться. Даже сила удара у Кати очень
отличалась от обычных девичьих маханий руками или ногами, а уж
ногтями расцарапала не одно лицо, превращая то в рожу. Конечно, в
случае надвигающейся беды брат Всеволод всегда был рядом, этот
никогда не упускал случая доказать кулаком, что к его сестре никто
не смеет без её позволения, приближаться безнаказанно. И желающих
распустить руки относительно красотки реально поубавилось.
И слёзы, они у Катрины лились редко, если только действительно
по очень важному поводу. Когда мыло или тушь попадали в глаза, или
когда родители, а точнее мать решила пробить девицу слезами и
уговорами, приказом, чтобы одумалась их доченька и наконец-то вышла
замуж, потому что уже давно пошёл третий десяток лет. Вот тут
Петрова испытала самый настоящий шок, ведь до сих пор с замужеством
на неё никто особо не наседал, даже жениха какого-то ей подыскали,
будто она сама не способна никого встретить. И, не ожидая такой
реакции от себя самой, Катерина разревелась, с причитаниями и
всхлипами, что подействовало на мать, и та на какое-то время
отступилась от непокорной любимой дочери. Из детей кроме неё и
Севки был старший брат Андрей, вот у того уже есть дети, пусть
родители и нянчатся, пока. Только, то ли чувствуя в ней огромную
внутреннюю неуёмную силу, то ли заранее признавая себя неспособными
покорить этот вулкан, многие мужчины после первого знакомства не
стремились продолжать отношения. Хотя с такой точкой зрения можно
было поспорить, потому что Петрова все делала для того, чтобы
надоедливые, неинтересные по её мнению ухажеры отваливали, куда
подальше, раз и навсегда. Очень часто даже грубить для этого не
требовалось. Как-то в ночном клубе, после развода Лики, они вместе
с ней заказали по коктейлю "Слёзы ночи". Подруга отправилась в
туалетную комнату подправить макияж, а на её место тут же присел
какой-то напыщенный самодовольный мажор и, расплывшись улыбкой во
все тридцать два зуба, как в сорок четыре, поставил свой бокал на
их столик.