— Адрес! — спохватился я.
— В базе всё есть, — среагировал
водитель. — Сейчас поедем в отделение и составим протокол.
Ознакомишься, подпишешь. Придётся тебя задержать, Громов, до
выяснения обстоятельств.
До моего слуха донеслись звуки
переговоров по рации.
Я откинулся на спинку сиденья,
впервые испытав облегчение. Не потому что мои проблемы кончились —
этим как раз и не пахло — а потому что сестра Громова оказалась в
безопасности. Не знаю, почему меня так взволновала судьба этой едва
знакомой девочки. Настолько, что я отправился к бандитам, не зная,
что мой Дар пробудится. Мог ведь погибнуть. И очень даже запросто.
И всё же поехал... Может, Оля напоминала мне дочь, оставшуюся в
другом мире?
Нахлынули воспоминания. Постепенно
они так захватили меня, что я даже не заметил, как мы покинули
окраину и въехали в спальные районы.
Над Москвой уже висели не вечерние
сумерки, тёплые и прозрачные, как вуаль, а самая настоящая темнота.
Приближалась ночь. Однако на улицах было светло. Множество фонарей,
вывесок, баннеров переливались всеми мыслимыми цветами, мерцали,
бегали и пульсировали. Попадавшиеся по пути портреты вождя
пролетариата были подсвечены снизу — как и величественные статуи
Ленина и других советских деятелей, которых я не знал.
Автомобиль остановился на
перекрёстке, водитель дождался, когда светофор переключится,
свернул за угол и начал набирать скорость. Сидевший рядом с ним
милиционер протянул руку к приборной панели и включил радио.
Подкрутив настройки, нашёл музыкальный канал. Салон заполнили звуки
вполне попсовой песенки. Никогда бы не подумал, что в советском
государстве будет что-то подобное. С другой стороны, время идёт, и
всё меняется.
Нас обогнала чёрная машина с
тонированными стёклами. Вылезла вперёд и начала притормаживать,
мигая задними фарами.
— Какого чёрта?! — возмущённо
воскликнул Рустем, сбрасывая скорость.
— Погоди, — тихо сказал ему
напарник. — Глянь на номера.
В салоне повисла тишина. А затем
водитель, выругавшись себе под нос, свернул к обочине. Как только
автомобили встали, из первого вышла товарищ Соколова, а за ней —
здоровенный мужик в кожанке и с лицом, от виска до челюсти
пересечённым шрамом. Оба двинулись к милицейской машине, доставая
на ходу документы. Рустем не стал дожидаться, пока в стекло
постучат — опустил его сам. Амбал наклонился к нему, окинул
взглядом салон, задержался на мне, а затем сунул водителю под нос
красную книжицу.