- Получится. На этот раз, мы зайдем с другой
стороны. Вот, - я достаю из сумочки конверт, и протягиваю его подруге, - здесь
я купила все, что нужно. Тебе лишь надо следовать строго по плану, и не
импровизировать. Если он не повелся на твою шикарную грудь, это еще ни о чем не
говорит. У нас еще столько вариантов, хоть один, да сработает. Ты только не
подведи, Лен. Глеб должен быть моим, потому что он – моя судьба. Он –
единственный, кто нужен мне в этой жизни.
От внезапного голода сводит желудок, и я беру еще
одну булочку с тарелки.
Глеб уехал. Не пробыл и пяти минут, даже не прошел в
дом. Светлана Игоревна молча вернулась на кухню – я отчетливо слышу ее шаги, и
никак не могу расслабиться от того, что она находится здесь. Я не чувствую себя
в безопасности. В голове царит хаос из бессвязных мыслей. Мне настолько плохо,
что от нервов кружится голова и подташнивает. Щупаю перед собой стену,
натыкаюсь на выключатель и медленно прохожу в нашу с Глебом спальню.
Не понимаю, как жить дальше. Только одно знаю точно
– на помощь свекрови я рассчитывать точно не смогу. Но как понять, какие
лекарства пить? Олег Максимович мне все подробно объяснил, но мне сложно
угадать таблетки на ощупь. Хочется плакать без остановки, но успокоительные все
еще действуют, и я нахожусь в странном, полусонном состоянии. Ощущение, что
меня просто вышвырнули на обочину собственной жизни, лишили не только
способности существовать без посторонней помощи, но так же резко лишили семьи и
всего, что у меня было.
Не могу сказать, что не вижу совсем ничего – я
ощущаю разницу в цвете – там, где должно быть окно, едва заметно пробивается
свет. Так бывает, когда просыпаешься утром, но еще не открываешь глаза, а тебя уже
будят солнечные лучи. Значит, сейчас – день, а лучше бы была ночь. Лучше бы я
просто спала, или вообще никогда не просыпалась.
В больнице было гораздо лучше – сейчас же на меня
«давят» домашние стены, и, как назло, я вспоминаю про красные трусики и фото с
девушкой. Я даже уйти сейчас никуда не могу!
Ложусь на кровать, зарываюсь в подушку лицом. Больше
всего на свете ненавижу себя жалеть. Но от одиночества меня буквально разрывает
на части.
Моя мама развелась с папой, когда мне было десять
лет, и с тех пор она воспитывала меня в пригороде одна. Когда я закончила
сельскую школу, то решила, что нужно
ехать в город и получать образование. Так я покинула отчий дом и начала
взрослую жизнь.