Анна Павловна была когда-то очень красивой женщиной, однако в последние двадцать лет, с тех пор, как она познала сытую жизнь, значительно сдала и теперь мучалась от сахарного диабета. В молодости она была весьма любвеобильна и, даже выйдя замуж, не изменяла своей привычке – отдаваться первому встречному, что и передала на генном уровне своей дочери.
– Слушай меня внимательно, – наставляла ее мать. – Я прожила с твоим отцом двадцать семь лет и ни разу с ним не была счастлива. Если бы я не забеременела от него, то и вряд ли с ним связала свою жизнь. Тогда, когда я его встретила в первый раз на осмотре у своего гинеколога, он был безграмотным интерном. Это потом, когда твоя бабушка подключила свои старые связи, и он пошел вверх по административной лестнице, он стал из себя что-то представлять. Теперь, когда он никому не нужен, я не сдаю его в Дом инвалидов только потому, что мне его жалко и за это время я к нему уже привыкла.
– Мама, как же ты его туда отправишь? А как же бизнес?
– Все активы и имущество на мне и на нашей бабушке еще с тех пор, пока он был у «кормушки». Поэтому своему женишку об этом не говори. Пускай обхаживает старого дурака в надежде, что тот ему даст денег, – потирая опухшие руки, хитро улыбалась Анна Павловна.
– Он меня любит! – возмутилась дочь.
– Знаю я таких любовников… Из-за одного такого я больше не могу иметь детей… Ты у меня единственная, поэтому слушай внимательно, – превозмогая отдышку, продолжила мать. – Вижу я, что ты его не любишь, но времени у тебя уже мало. К сожалению, вобрала ты в себя черты отца, отчего желающих на тебе жениться, больше нет. Этот прохиндей не лучшая пара для тебя, но других вариантов уже не будет. Живи с ним… Заимей детей… Жрать ему не готовь… Его капризам не потакай, иначе сядет тебе на шею и будет тобой пользоваться. Держи его в узде, а если начнет бузить, перекрывай ему финансирование, тогда он будет у тебя как шелковый.
– Вика, ты где? – послышался с первого этажа голос ее отца.
– О, проснулся, – сплюнула на пол Анна Павловна: – сейчас начнется. Иди, а то опять от злости слюной изойдется.
– Вика, стерва, где ты? – орал на весь особняк Олег Семенович Окрысин. – Вырастил на свою голову. Неблагодарная.
Невеста стремглав бросилась вниз.
Олег Семенович, сидя в инвалидном кресле, с покрасневшим от злости лицом, сучил обрубленными выше колен ногами и раскатывал по огромному холлу их дома.