— Не хочу вас расстраивать, но отсутствие пульса, дыхания,
неподвижность тела, бледность кожи, расширенные зрачки и отсутствие
реакций указывают на то, что он умер. Похоже, остановилось сердце,
что совсем не удивительно в таком возрасте.
— Боже мой! Что же со мной теперь будет! — расплакалась женщина.
А бывший военный врач пытался ее утешить, как мог.
Вскоре на большой красной машине примчалась пожарная команда,
которая тушила огонь, перекинувшийся на кусты и деревья сквера от
загоревшегося топлива, вытекшего из строительной техники,
раздавленной ожившим памятником. А в это время у ветеранов уже
нашелся какой-то лидер, тот самый дед с окладистой седой бородой и
с наградами на кителе военно-морского образца, который еще в самом
начале пытался увещевать тех, кто собирался сносить памятник,
отказаться от этой затеи. С помощью каких-то молодых людей,
наверное, своих родственников, он поднялся на опустевший постамент,
с которого памятник ушел своим ходом, и начал произносить речь:
— Оживление памятника, каким бы чудом это ни казалось, посылает
нам сигнал, что настало время для решительных действий. И на этот
раз мы должны проявить твердость во славу нашей Победы!
— Слава Великой Победе! Слава советским воинам-освободителям! —
ответили собравшиеся, скандируя нестройным хором пожилых голосов
старые лозунги, зазвучавшие теперь на новый лад.
***
Этот день власти давно уже вычеркнули из праздничных, потому
город работал, как всегда, когда внезапно по всем телеканалам, по
радио, смс-сообщениями, надписями на городских сайтах в интернете,
и даже через старые громкоговорители еще советского производства,
до сих пор висящие кое-где на уличных столбах, объявили приказ от
властей немедленно эвакуироваться. Город не имел статуса ни
столицы, ни мегаполиса, но был все-таки достаточно большим, чтобы
события, связанные с атакой ожившим памятником городской
администрации и полиции, сразу стали известны во всех районах.
Потому большинство населения даже и не подозревало, что происходит.
Тем более, что власти не торопились ничего объяснять, а только
приказывали жителям покидать город в направлении окраин, потому что
все подъезды к центру спешно перекрывала уже не только полиция, а и
военные, подоспевшие на помощь к стражам правопорядка.
Горожане, как и везде, были людьми самыми разными. Кто-то
веселым, кто-то печальным, кто-то злобным и озабоченным, а кто-то
беспечным добряком. Кто-то работал продавцом, кто-то пекарем,
кто-то врачом, кто-то учителем, кто-то водителем, кто-то рабочим, а
кто-то и начальником. И все эти самые разные люди воспринимали
ситуацию каждый по-разному. У кого-то имелась большая семья, о
которой приходилось заботиться, а кто-то был эгоистичным одиночкой.
Последним, конечно, было проще. Похватав свои личные вещи, одинокие
первыми бросились на выезд, быстро создав на улицах, ведущих в
направлении загородных трасс, серьезные транспортные пробки. В
результате чего все те, кто эвакуировался следом, просто не могли
уже быстро выехать. Тут еще власти зачем-то отключили сотовую связь
и интернет, а по радио играла только спокойная музыка. И, на фоне
самых невероятных слухов, людей все больше начинала охватывать
паника.