На стекле мерцает точка. Частое дыхание и не унимается. Точка превращается в символы. Тело цело. Ран нет. Символы складываются в надпись «Физиология». Рядом с ней мигает точка. Еще одно слово в строке – «Оптимум». Что? Это не про меня ли? Мама бы порадовалась, узнай она, что с сыном все в порядке. Если у меня вообще есть мать. Все равно это просто страшный сон. Точка рисует новую строку. «Нервная система…Оптимум». Нет, это явно не обо мне. Если у меня все в порядке с нервами, то как они представляют себе человека с отклонениями? Они… Конечно же, они. Группа самодовольных уродов в пиджаках и халатах, что заведует этой психбольницей. Смотрят на мониторы, подсчитывают прибыль и приглашают новых игроков расчленить живого человека… Третья строчка. «Психическое состояние…Тревожен». Черт, да я с ума схожу! Тревожен, тоже мне эвфемизм. Следующая строка – «Выбор вектора». Напротив этих слов мерцает точка. Я оглядываю своих соседей. Парни, девушки. Какого черта вы все здесь делаете? Какого черта я здесь делаю?! Мигающая точка превращается в слово «Недоступен». В гробу я видал ваши игры. Все, что мне нужно – это…
2.1.
Руль автомобиля. Я уже водил машину раньше. Воспоминание не показалось мне важным – все равно, что вспомнить, что раньше я вышивал крестиком. Зеркала. У машины есть зеркала. Трясущейся рукой я поправляю одно из них, и смотрю на отражение. Бесконечно знакомая и неизвестная рожа не проливает свет на мою личность… Спасибо уже на том, что здесь я хотя бы был человеком. Человеком, больше походящим на загнанного зверя. Мой дивный новый мир – бетонные могилы из разрушенных домов, пялящиеся пустыми окнами на бескрайние пустоши выжженных земель. Внимания к окружению у меня не прибавилось, зато вместо этого возросло чувство нереальности. Сотканный из прозрачных геометрических элементов, передо мной появился другой автомобиль. Багги. Водителя не было видно, но, судя по розовому окрасу машины, им вполне могла быть девушка.
– Гонки? – разговаривая сам с собой, я прокладывал красную ковровую дорожку к поехавшей крыше. Из кузова авто напротив показался человек, вооруженный стационарным пулеметом. – Да вы шутите.
Прогремевший залп тяжелого орудия заставил меня чуть ли не кувыркнуться на месте. Я никогда не смогу привыкнуть к звуку стрельбы. В страхе я выжал педаль газа и вывернул руль, но ехать мне никуда не пришлось – на месте розового багги красовалась горящая рама, уютно расположившаяся в песчаном кратере. Игрок взорвался сам? И какие еще нелепости предложит мне эта мнимая действительность?