Сделал пару приседаний, вытянув руки перед собой. Затем попробовал подпрыгнуть.
– Как оно? – отреагировала база.
– Вроде начинаю привыкать. Гравитация, пожалуй, посильнее родной будет. Забыл уж, как её ощущать. Сравнивать «на глаз» даже не могу, после стольких лет невесомости. Но если надолго тут оставаться, привыкнуть запросто.
– Мы тебе сразу скажем, притяжение на семь процентов сильнее, чем у нас дома.
Я приспустился на колено, повозил перчаткой по земле, зачерпнул песчаную с камушками горсть, просыпал между пальцами. Пыльная позёмка лениво побежала по ветру. Встал, отряхнул ладони и направил взгляд в интересующую меня сторону.
– Грустить не будем! С великой целью прилетели! И сказал я, что это хорошо! Э-эй! Приветики, – топнул два раза ногой по планете. – Какое тут у тебя в будущем будет имя?!
– Ты с кем там? – всполошилась база.
– Это я не вам.
– А кому? На пустой планете. Ты нас не пугай.
– Вот с планетой и разговариваю.
– Колоссально…
– Пойду до воды.
– Давно пора… Не стесняйся… Под ноги смотри, мало ли во что-нибудь ценное для науки вступишь… Мы уж заждались анализа по воде… Только не молчи… – разными голосами говорила база.
Продолжив получать превеликое удовольствие от хождения ногами по естественной тверди (а это становилось для меня всё менее сложным), вышел на берег водоёма. Вода прозрачная, спокойная, лишь мелкая рябь на поверхности, что говорит о её нормальной степени текучести. Поднял камешек-блинчик. Метнул.
– Раз, два, три, ого!.. Думал, и двух не будет!
– Играешься? – прозвучало с базы.
– Изучаю вязкость.
– Перспектива?
– Хорошая.
– Анализ по воде давай.
– Куда торопитесь? Великие моменты нужно растягивать, – в лёгкой форме упрекнул я базу.
– Это у тебя «великие». А мы здесь, в корабле, просто работаем.
– Я решил назвать сей водоём – Первоозеро.
– О-о! Это действительно великое благодеяние! Мы в восторге!.. – насмехалась база. – Нам оставь что-нибудь. Тоже хотим именовать всё подряд.
– Там, за Первоозером, ещё водоёмов… сколько угодно. Всем хватит.
Надо сказать, в той стороне целая озёрная долина раскинулась. До самых гор, что стоят вдалеке и на которых, собственно, заканчивается взгляд. Горы покуривают дымком – местами ровно, а местами и судорожно. В центре, лидирующим положением, выделяется осанистый, молодцеватый вулкан с кратером в виде короны на макушке. Напрягся словно бузун-задира перед дракой. Очень нервно покуривает, больше остальных дыма в небо пускает. Кажется, тронь его – возьмёт да как изрыгнёт из себя адом. А не тронет никто, так придёт время, вовсе даже недалёкое, и сам взорвётся. Соседние горы все меньшей высоты – то приплюснуты, то горбаты, то кособоки, оттого, может, и выглядят более уравновешенными собственной психикой.