– Я во сне был устроителем Кембрийского взрыва здесь, на Земле.
– Ни много ни мало?! – перед тем Анант Батлер присвистнул с высоко поднявшейся левой бровью.
Жена пока не смогла что-нибудь выразить. Ожидала чего-то другого, а тут – не пойми что.
– Да. Представьте себе. Сам ошарашен.
И генеральный секретарь рассказал свой сон в несколько усечённой форме, но местами не исключая мелких подробностей и уложившись приблизительно в десять минут.
…
– У фантазёрного отдела в твоей голове повышенная производительность, – отреагировала теперь жена.
– Никогда на него не жаловался.
– Я что-то читала о Кембрийском взрыве. Это когда произошёл резкий скачок всего живого. Но как-то у тебя подозрительно во сне. Совсем без женского пола обошлось?
– Дорогая, ну какие женщины в самом начале эволюции!
Анант Батлер поперхнулся молоком.
– Там же крейсерский звездолёт на орбите, – тут женская интуиция, осознав безосновательность предыдущего упрёка, решила продолжить в шутливом русле. – Мужским составом прилетели?
В данный момент муж и жена, заискивающе улыбаясь, смотрели друг на друга прищуренными и поблёскивающими глазами. Оба играли в какую-то только им ведомую игру.
– А на базовом звездолёте я и не бывал. Мне только картинки оттуда рисовались. Сон начинался, когда я из челнока вылез. Всё, что подразумевается до этого, приснилось как уже свершившееся.
– Это вам сегодняшний запуск навеял, – прокашлявшись от молока, напомнил о себе Анант Батлер.
– Конечно он. Но много чего невесть откуда взялось. О чём никогда и не задумывался. Кто-нибудь хоть раз слышал слово «эндогравитация»?
Оба собеседника отрицательно помотали головами.
– И я не слышал! И не придумывал я его. Оно само впервые употребилось в моём сне! Там, где я виртуальный и сам себе не принадлежу! Как такое может быть? Уму непостижимо. Разве мой мозг ещё на кого-то работает? А знали бы вы, каких страхов мне пришлось натерпеться, когда сзади по плечу похлопали.
– Вот так и заканчиваются атеизмы, – подметил учёный.
– Мой атеизм… он, конечно же, атеизм, но настолько своеобразный, что я для себя его даже этим словом не называю, – улыбнулся генеральный секретарь. Потом, шлёпнув ладонями по своим коленям, предложил: – Ну что, будем собираться? Встречаемся у лифта через десять минут?.. Опять эти «десять минут», весь день меня сегодня преследуют.