Ильяс не внял последнему совету: он повернул руль влево, выехал на дорогу и быстро разогнался. Радио продолжало работать, «Маяк» без конца прокручивал инструкции в автоматическом режиме.
Ильяс связывался с супругой, но его вызовы всякий раз обрывались. Пытался он дозвониться и до родителей, и до брата, и до сестёр – увы, мобильник сигнализировал отбой и высвечивал сообщение: «Ошибка сети».
Рахматуллина покинула решительность. Его внимание совершенно отвлеклось от дороги, в руках была слабость, грудь сдавливали спазмы, как при рыдании. Он остановил машину и выскочил из неё, даже не закрыв дверь. Пробежал с десяток метров вперёд и остановился. Несколько секунд смотрел вдаль, где восходящее солнце красной каймой обрисовывало чёрные силуэты смертоносных туч. Потом вернулся, облокотился на кабину и обхватил голову ладонями. В сторону Омска проехала фура. Её водитель дважды просигналил, моргнул «дальним» и что-то прокричал в открытое окно: Ильяс различил лишь слово «война».
Что же делать? В городе огонь и радиация, каждый вдох чреват смертельной опасностью для человека… да что там для человека – для всего живого! Одежда, волосы, кожа – всё моментально впитывает распадающееся вещество, превращая живые организмы в такую же распадающуюся субстанцию. Можно ли там спасти кого-нибудь? Надо ли рисковать своей жизнью ради тех, кто в ближайшие часы превратится в радиоактивное мясо?
На мгновение в памяти всплыла история, поразившая его в детстве. Эпизод из жизни Чингсхана – он бросил свою молодую жену Бёрьте на поругание врагу… бросил, чтобы спасти собственную жизнь. Ах, судьба! А что в Казани? Что с родителями? Он поедет туда… и что им скажет? А найдёт ли он их живыми и здоровыми? Нет, там брат и сёстры. А потом? Когда-нибудь потом, как он объяснит им, что вот так остановился, не доехав до города… и повернул обратно?!
Ильяс отошёл от автомобиля, встал лицом к востоку. Постоял так со сжатыми кулаками, потом опустился на колени и поднёс ладони к лицу. Он молился. Произносил дуа21. Совсем не религиозный в повседневной жизни Рахматуллин в этот момент искал помощи у Всевышнего.
Минуты две он молился. Затем поднялся на ноги, машинально стряхнул с брюк пыль и травинки.
Самообладание возвращалось к Ильясу. Он едет в сторону взметнувшихся к небу дымов, но тех, к кому он спешил, возможно, уже нет в живых. Там ад. Он и сам сгинет в этом аду. Но он мужчина. Он должен дойти до конца, и если суждено ему сгинуть – сгинет. По крайней мере, его совесть будет чиста. Лучше погибнуть, чем до конца жизни носить в душе клеймо труса. Но нет! Не может быть, чтобы они погибли – жена и дети! Ведь была объявлена тревога, хотя и поздно. А в городе есть убежища, и метро недалеко от их дома. Надо спешить к ним!