Дверь открылась, вошла – жена не жена, так, домработница из иммигрантов, Гюльчатай. Хозяйственная. Скромная. Весёлая обычно. Ан глазки в пол, на связке ключей пятнышко кровавое крохотное – без спросу в регенерационную камеру заходила, где запасные органы лежат.
– Господин, я без спросу в регенерационную камеру заходила: там предохранитель на температурном реле полетел, починила. Заодно фильтры бактерицидные в ламинарном шкафу поменяла. А ещё, когда пыль протирала, то шкафы открывала, скелеты там нашла, тоже протёрла. Господин, очень много работы для одной, трудно со всем управиться. Давай оживим остальных женщин, хороший работающий коллектив получится!
Кощей посмотрел на шкафы – над ними розовыми флуоресцирующими облачками заколыхались предрождественские призраки жён.
– Рождество? – понимающе спросил он, чувствуя, как его сердце непривычно смягчается и добреет.
– Какое Рождество, господин? Месяц Мухаррам, день Ашура прошёл, господин. Я муллу вызову, он всех жён заново оформит, чтобы все сразу с тобой в законном браке были.
– Будешь моей любимой женой, – мрачно пообещал Кощей Синяя Борода.
Рукописи – горят. Это клинописи не горят, которые на табличках из обожжённой глины. А рукописи, партитуры, книги, картины – всё горит. Фрески рассыпаются, здания рушатся. Только всё это здесь у нас на Земле разрушается, а там, прямо направо за садом Рая, сохраняются в запаснике абсолютно такие же дубликаты созданных людьми шедевров. Самых разных, начиная с первой расписной прялки. Просто туда никто не ходит на экскурсии: душам и в самом Раю хорошо. Пусто в тамоших Тадж-Махалах.
И всё же в первом храме соломоновом, специально туда уйдя ото всех, стоял Нафанаил. Он прислонился лбом к холодной колонне, сопел и размазывал слёзы по лицу кулачком. Белые-белые, словно накрахмаленные, пёрышки его ангельских крыл топорщились от обиды. Приближается Рождество, день Его рождения, скоро Он одним Духом задует все 2011 свечек на торте – и все обитатели Рая получат по кусочку торта. Все получат – и Нафаня тоже. Но только другие ангелы будут стоять хорами и поздравлять Его, а Нафанаила не взяли. Архангел-хормейстер пожал плечами и выгнал Нафаню из хора.
– А как же «Всякое дыхание да хвалит Господа»? – попытался качать права Нафаня.