– Вот так, – тщательно подтыкая края одеяльца причитал Андрей, – сейчас тебе будет теплее, моя девочка. Сейчас я заварю тебе чай, любимая.
Любимая… А пять минут назад я не была любимая. Была «заткнись, дрянь» и «убирайся отсюда». Как быстро он сменил свое отношение ко мне. Будто в другие тапки переобулся. Плакать уже не было сил. Надо бы рассказать обо всем маме, но не хотелось расстраивать её. Однажды, после какой-то незначительной ссоры, я пожаловалась матери. Она возмутилась и в приказном порядке сказала: «Знаешь, что? Возвращайся домой. Если он будет тебя и дальше обижать, я приеду и заберу тебя». Как маленького ребенка из песочницы, которого кто-то из карапузов насыпал на голову песка и сердобольная мамочка спешит быстрей забрать из этого рассадника зла. И ей всё-равно, что ребенок хочет продолжить игру и песок в голове совсем не мешает. Я протестовала и считала себя взрослой и вправе самой решать: быть мне в этой песочнице, или уйти к мамочке. С тех пор я больше не жаловалась на мужа матери. Для нее у меня всегда все хорошо. А после того, как Андрей, стоя на коленях вымаливал у меня прощения и клялся ещё неродившимся ребенком, что это не повториться, внутри меня затеплилась надежда, что именно так все и будет.
Андрей принес сладкий чай. Я отпила несколько глотков и внутри разлилось тепло. Клонило в сон. Я заснула. Муж лег рядом, обнял меня и мы проспали так до полудня следующего дня. Утром он снова вымаливал у меня прощения, принес завтрак в постель, заказал доставку цветов. Ко мне вернулся мой милый, любимый Пушкин, рядом с которым я снова чувствовала себя в безопасности. А после обеда муд повез меня в ювелирный салон и купил мне кольцо с бриллиантом:
– Это тебе за нашего будущего ребенка, – он одел кольцо на мой палец и смотрел на невинными влюбленными глазами так, что продавщицы ахали, глядя на нас.
– Вам так повезло с мужем! – восхищенно кудахтала одна из них.
Знала бы ты как он «любил» меня вчера, ты бы так не говорила, – промелькнуло у меня в голове.
Но Андрей сдержал свое слово. Он был милым, любящим и заботливым. Всю беременность гладил мой подрастающий живот, радовался первым шевелениям малыша, играл с ним, ловя пальцами каждую выпуклость на животе. Безропотно по ночам искал в круглосуточных магазинах исключительно зелёные яблоки, или ананас, или же мчался на другой конец города в Макдональдс за моим любимым густым и тягучим клубничным коктейлем. Он был идеальным мужем, от былой раздражительности не осталось и следа. Пушкин был настолько заботлив, что из-за страха навредить ребенку, перестал заниматься сексом со мной, когда я была на седьмом месяце. Я снова летала на крылышках и дышала только им. Так было вплоть до последнего месяца моей беременности. До того дня, когда я случайно встретила на улице Регинку.