– Да, это так! Но раз большое различие в наших возрастах позволяет нам обходиться без официальностей, то я буду называть тебя Старик. Согласишься быть моим дедушкой?
– Разумеется! В просьбе девушки, тем более, такой красивой, мужчине не принято отказывать.
– А ты всегда делаешь то, что принято?
– Это вопрос с подтекстом?
– Нет! Я всегда говорю то, что думаю и поступаю так, как считаю правильно.
– Но это не всегда возможно. Мы живем в потоке людей, где существуют неписаные правила поведения.
– А общество я стараюсь не обижать и плачу ему свою дань. Но в своем кругу общения правила поведения определяю я, бессовестно пользуясь своей молодостью, красотой и девственностью. Если это кому-то не нравится, я ухожу. Правда, такого случая еще не было.
– Да, девственность, как правило, вызывает уважение. Ты всегда ее рекламируешь?
– Разумеется, нет! Лишь людям, с которыми предчувствую общность восприятия мира.
– В последнее время стало модно говорить об экстрасенсах. Ты что, одна из них? Ведь мы впервые друг с другом разговариваем, а ты говоришь о родстве душ. Тем более что нас разделяет пропасть лет.
– Старик, называй это как хочешь, но, если б это было не так, я не подошла бы к тебе. Мне достаточно было твоего взгляда, когда ты извинился при первой нашей встрече. Если помнишь, я тогда через несколько шагов обернула и увидела, как ты смотришь на меня!
– Не думаю, что для тебя это было чем-то незаурядным. Для красивой девушки такое поведение мужчин входит в обыденность. Ты не допускаешь мысли, что причиной моего необычного взгляда на тебя могла быть не твоя красота, а нечто другое?
– В этом я никогда не ошибаюсь! – самоуверенно сказала Анна. – Возможно, была и некая другая причина, но в той огромной информации, которую несет в себе случайный взгляд, я ошибиться не могла.
– А тебя не удивило, что я знал твое имя?
Анна рассмеялась:
– Почему-то все мужчины угадывают мое имя. В этом они так похожи друг на друга!
Я решил рискнуть: если она действительно дочь Анны (уж слишком она была на нее похожа), то могла бы перенять от нее родинки. И я сказал ей:
– Кроме имени, мне известно еще нечто интимное. Не возражаешь, если я скажу тебе об этом?
– Старик, я же сказала, что всегда говорю напрямую и требую такого же обращения к себе.
– Договорились! Я всегда буду с тобой откровенен. Так вот, я знаю, что у тебя на каждой груди по родинке.